По миру с барабаном - [31]

Все собрались у большого стола. Перед едой читали длинную гатху – я чуть не сошел с ума от голода. После трапезы каждому дали по банану и пирожному. Некоторые миряне не стали их есть, а положили в сумки, чтобы отнести домой.

Послеобеденное время мы с харьковским Славой провели за чтением выступлений преподобного Нитидацу Фудзии, изданных книгой на английском языке. Их я обнаружил вчера ночью, когда все легли спать, а я искал место, чтобы писать дневник. Возле комнаты Исиямы-сёнина оказались полки со множеством книг. Сборник выступлений основателя ордена называется «Буддизм за мир» и дает понять, что монахи ордена Ниппондзан Мёходзи не сидят по монастырям, но специально направляются с молитвой в тот уголок планеты Земля, где готовы разгореться или уже идут войны.

Киевский Слава смотрел в соседней комнате видеофильмы про Нитидацу Фудзии. Мы все присоединились к нему в тот момент, когда показывали Фудзии-гурудзи, еще способного ходить. Он прожил сто лет, но последние годы был прикован к инвалидной коляске: сказались многочисленные марши мира и другие трудные практики… Тэрасава-сэнсэй сказал: «На этих кадрах мой Учитель еще очень молодой», – а мы видели на экране старичка с палочкой, с видимым усилием передвигающего ноги, особенно на лестницах. Но с другой стороны, Нитидацу Фудзии действительно выглядел молодо – как ребенок, который учится ходить! И тут же, словно в подтверждение моих мыслей, вместо Учителя на экране появились два маленьких человечка. Девочка лет трех и мальчик месяцев одиннадцати, неумело пользуясь кривенькими ножками, пробовали передвигаться, приседать, что-то пели… Очень смешные ребятишки. «Вот она вечная жизнь Татхагаты[41]», – подумал я.

Вечернюю церемонию проводили с одной из старушек-монахинь, Минорикой-андзюсан[42], и упасикой. Я впервые практиковал на большом барабане. Глубокий, сильный звук извлекать непросто. Учась у киевского Славы и Сергея, уже имевших такой опыт в Индии, я высоко задирал руку и в то же время откидывал палку параллельно спине – это лучший размах.

После церемонии – сразу ужин. В монастырях (я это заметил и в Китае) трапеза жестко привязана к службе. Церемония плавно перетекает во вкушение пищи. Недаром до и после еды читается молитва. В сознании должен сложиться четкий образ вкушения пищи духовной. Церемония не формальность, это радостный пир духа! Однако Тэрасава-сэнсэй немного оттянул ужин, сделав нам внушение. Мы не соблюдаем правила, по которому тройной поклон делается только в начале и в конце церемонии, выражая наше приятие Будды, Дхармы и Сангхи. Если делать тройной поклон посредине церемонии, то разрушается Сангха, а значит и существующие с ней в триединстве Дхарма и Будда. Правила церемонии составляют ядро жизни любой общины-сангхи, они не являются чем-то внешним и потому необязательным. Невнимание к тому, как принято делать, исходит изнутри человека, привыкшего следовать собственным идеям, вместо того чтобы учиться. Если продолжать делать по-своему, то новички подумают, что так и принято, и вскоре возникнут споры о правилах, ведущие к расколу сангхи.

За ужином Минорико-андзюсан рассказала, что после революции в эту местность из России сбежало много аристократов. На берегу Тихого океана они принимали солнечные ванны. Местностью в то время владел дед Минорико-андзюсан. Впоследствии он преподнес ее ордену для постройки Ступы Мира и монастыря.

10 октября 1994 г. Проснулись – а большой барабан уже гудит на весь монастырь. Еще только 5.45! Не умываясь, поспешили принять участие в церемонии. Проводил ее вернувшийся вчера поздно вечером Исияма-сёнин. (Он встречал 9-е число в другом месте, где было удобно собраться множеству монахов.) Минорико-андзюсан и упасика пришли на церемонию еще позже, чем мы.

Вернувшись в комнату, мы поняли причину опоздания женщин: нас ожидал великолепно накрытый стол. Монахиня сказала, что через полчаса подъедет такси, чтобы отвезти нас в Таму, на торжественную церемонию, посвященную уходу из жизни в XIII веке другого значимого для нашей школы человека – ее родоначальника Нитирэна. Старушка похвалила Тэрасаву-сэнсэя: с большим барабаном он обращается в точности как его учитель Нитидацу Фудзии. А потом сделала замечание: кто-то из нас без надобности держал включенной воду, когда мыл посуду. Преподобный Нитидацу Фудзии застал то время, когда на этой горе не было храма – только маленькая хижина. Поднимать воду было очень трудно. Помня об этом, всю жизнь, несмотря на появившиеся удобства цивилизации, основатель нашего ордена берег воду. Поэтому здесь особый способ мытья посуды. Набирают в тазик, в нем моют с мылом и только потом ополаскивают посуду под струей воды. Казалось бы, бытовая мелочь. Нет – самая настоящая буддийская практика! Помогающая помнить о труде тех, кто поднял на гору воду. Именно это и значит быть благодарным человеком. Неблагодарному никогда не вручит Будда свою Дхарму. Слишком драгоценное это сокровище, чтобы вручать его тому, кто легко теряет.

Минорико-андзюсан сделала Тэрасаве-сэнсэю подношение в конверте и подарила каждому из нас книгу «Буддизм за мир». Об этом я мог только мечтать!