По маршруту 26-й - [31]
Море опять разыгралось всерьез. И командир в одну из минут даже подумал: «Не отменить ли учения? Не отменить ли хотя бы эту вводную, по которой, пусть какие-то секунды, но лодка останется без управления?» «Нет, — сказал себе сухо. — Не отменять. Для чего тогда океаны мерять, если вдруг на такой простой вещи срываться? Продолжать…»
Ситников через плотную тугую пелену счастливых чувств слышал голоса. Один, из раструба переговорной трубы: «Оперативное время 00-5». Другой: «Пробоина в районе… шпангоута. Вышла из строя гидравлика». И третий, резкий, высокий, сокрушавший счастливые мысли и чувства, будто схвативший за волосы, встряхнувший: «Стой! Куда! Гидравлика еще!..»
Ситников почувствовал, как его облило холодным потом. Он слышал (может быть, это только показалось ему, что слышал), скрежет металла. Может быть, он просто очень ясно представлял себе, как сейчас могучие шестерни, вдвигаясь одна в другую, ломают, крушат, крошат металл, превращая его в пыль, труху. Ему не нужно было объяснять, почему замполит, только лишь шагнув в отсек, выкрикнул ему: «Стой!» Ситников понял… он все понял. Он понял даже, что радость, если она не ко времени, радость, она не нужна. Она вредна. «У нас в океане!» Нет, пока ты не прошел его весь, океан, пока не ошвартовался у стенки, ты не считай, что с ним — все, с океаном. Будь собран. Будь строг к себе до конца. Потому что океан, моря его, ничего не прощают. НИ малейшего промаха.
На мостик доклады поступали один за другим. Время поворота. Сразу переложили рули. И командир даже повернулся к Хватько, чтобы сказать что-нибудь веселое, наподобие: «Ну вот, теперь попасть бы сходу в ворота».
И поступил сразу другой доклад. О том, что рулевое устройство вышло из строя.
На мостике сначала не поняли. Но когда Батуев, повторив слова замполита, говорившего из кормового отсека, сказал: «Фактически» — тогда поняли все. Сначала считали, что это докладывают, выполняя учебную задачу. Должен был поступить такой доклад. Но когда вместе с ним, с докладом этим, пришло, дополнило его простое краткое слово: «фактически»…
Командир сразу скомандовал: «Стоп оба! Электромоторы товсь!»
И через полсекунды: «Правый полный вперед!»
И, несмотря на все это, почувствовали все, кто был на мостике, почувствовали: «Да, руля у лодки нет».
На полсекунды раньше положенного срока, не дожидаясь команды: «Перейти на ручное управление рулем», матрос Ситников привел в движение несложное устройство. И, когда с мостика рули были переложены еще при помощи гидравлики, две системы управления сомкнулись, смяли сцепляющие шестерни. Руль перестал подчиняться рукам.
Шел вал… В него не нужно было слишком вглядываться, чтобы понимать, какой это опасный вал. Даже скрываемый другими, пологими, бежавшими на той же высоте, он виден был, этот крутолобый, обрывающийся тупым уступом вал-пригорок.
Командиру подумалось, что именно с такого пригорка он мальчишкой катался на лыжах. И дух захватывало.
Сейчас там, внизу, Шайтанкин уже отбросил крышку ящика с запчастями. Уже выхватил муфту. Бежит. Он молодец, этот молодой боцман. Он будет настоящим хозяином и лодки и глубины. Такого бы на сверхсрочную оставить…
Вал вырастал. Пологая волна перед ним уже пробежала, охлестнув рубку робко, как будто бы торопилась сказать, предупредить об опасности. Ушла.
Катились вниз. Всем корпусом, от туповатого, поднятого кверху, как у гиппопотама, носа лодки до покатой, уходившей, прятавшейся в воду кормы. Катились вниз, а вал, как будто прожимая море перед собой, все поднимался и не брал, не принимал на свою лобовую плоскость лодку, беспомощно подставившую борт, но вырастал над ней.
На командира глянули глаза. Снизу, из-под ног. Там, в рубке, стоял один из молодых. Он пришел вместе с Оскаровым, вместе с Ситниковым. Как все они, служил он ревностно, с сердцем. И как все они, молодые, недостаточно опытные, мог, не желая того, подвести. Всех подвести… Пока еще научится! Всему научится!
Сейчас он смотрел. Он стоял на машинном телеграфе. Он очень голосисто, напевно, как и всегда, доложил: «Работает правый полный вперед! Застопорен левый!» Но он не понимал: почему сейчас вдруг застопорили дизеля, перешли на электромоторы? Как будто бы уходили под воду. Ведь это только под водой дизеля не могут работать — захлебнутся без воздуха.
Он, еще малоопытный, по положению корпуса, по тому ощущению, что лодка проваливается, еще не понимал, какой огромный вал идет! Он только услышал вдруг, как рядом с ним, за сталью рубки, врываясь в прорези легкого корпуса, что-то гудело надрывно. Он вдруг увидел, как над ним темнеет. И последнее, что видел он: нога командира ищет крышку люка, нога командира нажала на нее; обгоняя ногу, в люк на голову, на плечи молодого матроса повалился водяной столб, ухнул вниз, в центральный пост и в тот же миг оборвался: нога командира бросила крышку люка на горловину, перехватила поток воды.
Тогда понял молодой малоопытный матрос, почему остановили дизеля. Они сейчас бы захлебнулись. Они сейчас, одним рывком высосав воздух из отсеков, сорвали бы давление, они бы заставили хвататься за уши. Лопались бы сейчас перепонки в ущах, люди бы падали, теряли бы сознание от адской боли. Дизеля не могут работать под водой…
В настоящую книгу писателя Ванцетти Ивановича Чукреева входят написанные в разные годы повести, посвящённые жизни военных моряков. В прошлом военный моряк, автор тепло и проникновенно рассказывает о нелёгкой морской службе, глубоко и тонко раскрывает внутренний мир своих героев — мужественных, умелых и весёлых людей, стоящих на страже морских рубежей Родины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Советские специалисты приехали в Бирму для того, чтобы научить местных жителей работать на современной технике. Один из приезжих — Владимир — обучает двух учеников (Аунга Тина и Маунга Джо) трудиться на экскаваторе. Рассказ опубликован в журнале «Вокруг света», № 4 за 1961 год.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
В рассказе «Новичок» прослеживается процесс формирования, становления солдата в боевой обстановке, раскрывается во всей красоте облик советского бойца.
Документальная повесть о комсомолке-разведчице Тамаре Дерунец.
В эту книжку вошли некоторые рассказы известного советского писателя-юмориста и сатирика Леонида Ленча. Они написаны в разное время и на разные темы. В иных рассказах юмор автора добродушен и лиричен («На мушку», «Братья по духу», «Интимная история»), в других становится язвительным и сатирически-осуждающим («Рефлексы», «Дорогие гости», «Заноза»). Однако во всех случаях Л. Ленч не изменяет своему чувству оптимизма. Юмористические и сатирические рассказы Л. Ленча психологически точны и убедительны.
«Я привез из Америки одному мальчику подарок. Когда я увидел его, этот будущий подарок, на полке детского отдела большого нью-йоркского магазина, я сразу понял: оставшиеся деньги потрачены будут именно на нее — колумбовскую «Санта-Марию».