По локоть в крови - [2]

— К черту, — подумала я, заметив, как свет на светофоре сменился с зеленого на красный. Машин было не так много, но здесь, на этом прямом участке ночной трассы 101 они мчались с большой скоростью и никогда не успевали вовремя затормозить. Поэтому ее назвали «дорогой смерти».

Закрыв глаза, я решительно шагнула под колеса несущейся машины. Больше не будет мучений, лицемерия, грязи, лжи и развратных похотливых самцов вокруг. Наконец-то я обрету покой, о котором всегда мечтала. Наконец-то грязные руки пьяных мужчин в баре больше не будут лапать меня за задницу, больше никто не сможет дотронуться до меня против воли, больше никаких слез и сожалений, только я и вечность…

Визг тормозов ударил по барабанным перепонкам — я зажмурилась сильней. Огромной силы удар мчавшегося на всей скорости внедорожника Porsche сбил меня с ног. Разбив головой лобовое стекло и, обильно оросив его кровью, я перелетела через кузов и кубарем скатилась под колеса едва успевшей затормозить после крутого разворота машины. Еще немного и мой очаровательный череп разлил бы по асфальту свое содержимое.

Сидевший за рулем мужчина медленно вышел из-за руля и подошел к лежащей на асфальте девушке, даже не пытаясь растолкать толпу зевак, которая тотчас же сомкнула плотным кольцом место происшествия.

Вообще Мелфрид — мало чем примечательный городишко с населением в тысяч двадцать человек разной масти. По сути, развлечений здесь только два — танцы и сплетни. И любое происшествие, будь оно совершено в полдень или в полночь неизменно соберет толпу зевак, которая не преминет доложить о происшествии жителям ближайших домишек, которые не столь расторопны и не застали само происшествие. Зато, будьте уверены, если вчера вас прилюдно назвали стервой, то уже завтра во всех подробностях будут обсуждать ваши половые связи в извращенной форме с детьми того же пола… что-что, а фантазии и жажды приукрасить жителям Мелфрида не занимать. А ведь когда-то все было иначе. Когда-то Мелфрид считался духовным оплотом всего государства…

Впрочем, мужчина, сбивший ее, никогда не слышал о духовности или чем-то подобном, и демонстрировал это всем своим видом. Словно боялся, чтобы кто-нибудь ненароком не упрекнул его в присутствии совести. Приезжий, чужак сбил одну из самых знатных девушек города и, кажется, даже не был этим обескуражен.

Он склонился над Катилиной и небрежно приложил руку к артерии на ее шее, пытаясь обнаружить хотя бы малые признаки жизни. При таком ударе и при такой скорости движения машины шансов у нее не было, разве что сами ангелы поцеловали ее при рождении. Убедившись, что перед ним всего лишь остывающий кусок мяса, мужчина утратил интерес и достал из кармана дорогого белого пиджака мобильный телефон. Его спокойный бархатистый голос порвал тишину, словно натянутую бумагу.

— Мелфрид, перекресток 101 и 11. Сбита девушка, пришлите машину.

Сделав вывод, что все приличия соблюдены, а формальности выполнены, мужчина, скрестив руки на груди, присел на капот своего изящного черного автомобиля и стал терпеливо ждать. Ни одна мышца на его лице не дрогнула ни от того, что он сбил насмерть человека, ни от того, что толпа зевак набросилась на него с ругательствами, проклятиями и расспросами. Казалось, словно он находится где-то в другом месте.

Мужчина был хорош собой. Светлые длинные волосы, цвета пшеничного поля, аккуратно, но с налетом небрежности спускались почти до плеч. Видимо, растрепались из-за резкого торможения. Василькового цвета глаза решительно смотрели в темноту, казалось, не на трассу, а куда-то в вечность. Будучи призраком, я не испытывала большого желания разглядывать свое ненавистное за годы прекрасное тело. Хотя, смела надеяться оставить более симпатичное пятно на асфальте. Но мой освободитель — вот кто поистине заинтересовал меня. Он не был красив, но я не могла оторвать от него взгляд. Брутален, мужественен, харизматичен. А легкая небритость на щеках придавала неповторимую притягательность, так и хотелось провести рукой по его скулам. Кстати, а у этого парня все в порядке со вкусом. Его белоснежный классический костюм внушил мне совершеннейшую уверенность в том, что меня освободил ангел.

Неожиданно, мужчина вздернул левую бровь. Да ну, на его лице отразились эмоции? Эй, что со мной?

Через мгновенье раздался судорожный хриплый вздох и удивленные возгласы толпы, ощетинившейся камерами мобильных телефонов. Я, которую все уже похоронили и оплакали, в том числе и я сама, от боли выгнулась дугой на влажном асфальте. Что за черт??? Я же была мертва! Такое чувство, словно кто-то силой засунул меня обратно в собственное тело, но засунул как-то неправильно, вверх тормашками. Все болело, и болело невыносимо и в таких местах, наличие которых я прежде и не осознавала. Определенно, тело было непригодно для дальнейшего проживания в нем. И, кажется, моя левая нога, переломанная как пить дать в пяти местах, была красноречивым тому подтверждением.

Незнакомец пристально и с немалым интересом смотрел на меня, и наконец, на его лице появились легкие оттенки непонятных мне эмоций. Недоумение. Казалось, что может удивить человека, который не шелохнулся, сбив насмерть женщину, как будто занимается этим каждый день? С самообладанием заядлого убийцы… Да любой нормальный человек запрыгал бы от счастья, сбросив с себя бремя преступника! Но это было исключительно недоумение с нотками заинтересованности. Лишь по взгляду мужчины можно было что-то прочесть. Он склонился над самым моим лицом, пока я пыталась прийти в себя. Или осознать себя в новых обстоятельствах.