По лезвию ножа, или В погоне за истиной. Книга 2 - [4]

— Понимаю, батюшка.

— Что думаешь делать?

— А что вы мне посоветуете?

— Я-то посоветую, вот только согласишься ли ты с моим советом?

— Да, батюшка, постараюсь.

— Ну хорошо, давай для начала откажемся совсем от крепких спиртных напитков. Ты вполне можешь себе позволить хорошие сухие вина, это и для здоровья будет гораздо полезнее. Ограничивайся двумя бокалами сухого вина по праздникам. Договорились?

— Договорились, батюшка!

После Исповеди и Причастия стало намного легче, появилось реальное стремление изменить свою жизнь. Реальное, но недолгое. Уже вечером мы с Катюшей решили отметить «возвращение блудного сына», имея в виду мое Причастие, в ходе чего я, выпив вина, закончил трапезу граппой, допив оставшиеся граммов 200 крепкого напитка.

Дальше наша семейная жизнь была похожа на тление кучи осенних листьев: огонь то разгорался местами, то потухал, оставляя черные проплешины, источающие холодный вонючий дым. Договариваться мы так и не научились. Катя почему-то всегда считала себя правой в любой ситуации. Она ждала от меня извинений, но никогда не делала это первой. Меня с некоторых пор начало от этого трясти, и разговаривать — мирно и спокойно — было решительно невозможно. Выход у меня был стандартный и проверенный — стакан. Более того, я стал очень раздражительным и вспыльчивым, это заметили и коллеги по работе. Всё вместе это никак не способствовало гармонии в семейных отношениях. Катя все чаще с какой-то маниакальной настойчивостью говорила о ребенке, пытаясь подвигнуть меня на сугубые аскетические труды. Мне же это было совершенно по барабану. Тогда супруга замкнулась, решив поститься самостоятельно. Ее пост предполагал не только воздержание от определенного рода пищи, но и отказ на длительные периоды от супружеских отношений. Я пытался говорить на эту тему, вразумлять, уговаривать. Ссылался на апостола Павла: «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а [потом] опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим»[3], объясняя, что одно из ключевых слов здесь «по согласию». Не имеет права жена самовольно возлагать пост на своего супруга. Но все было тщетно. Это и добило окончательно наши уже весьма шаткие семейные отношения.

* * *

Она появилась в моей жизни неожиданно, подобно вихрю, а лучше сказать смерчу — властному и разрушительному, сметающему все на своем пути. Она уничтожила, или честнее сказать, дорушила сами основы моей жизни. Даша, Дашутка… Я и не ведал в тот день, сколько сюрпризов принесет мне эта женщина.

Шел 2005 год. Это был замечательный теплый июльский вечер. У нашего директора Сереги случился день рождения, который по традиции отмечали трудовым коллективом в офисе. Около одиннадцати вечера, изрядно навеселе, я вышел из офиса и отправился пешком по Чистым прудам. Домой я не торопился — это уже вошло в печальную традицию, хотелось просто пройтись, подышать свежим воздухом после прокуренного офиса и поглазеть на молоденьких девушек. Позже, прокручивая в памяти те роковые события, я признался себе, что мысленно был готов к произошедшему в тот день жизненному повороту: мой взгляд на женщин изменился, я как бы оценивал их, представляя рядом с собой в постели…

Она сразу привлекла мое внимание: точеная худенькая фигурка, дорогое летнее платье кремового цвета и длинные густые золотистые волосы, струящиеся по плечам. Какие-то давно забытые воспоминания стали настойчиво рваться из темных глубин подсознания. С ней рядом шел молодой парень. Со стороны они походили на парочку влюбленных. Я невольно устремился вслед, минимально сократив расстояние. Вдруг девушка резко остановилась и, развернувшись лицом к своему спутнику, толкнула его ладошкой в грудь.

— Слышь ты, герой-любовник! Ты так и будешь кормить даму гадким мороженым и протухшими анекдотами?! — Парень остолбенел, не в силах вымолвить ни слова. — Чего уставился?! Мы ужинать сегодня будем? Мы пить будем? Или ты предлагаешь всю ночь шляться по столичным подворотням?

— Дашенька, но я не понял, мы же вроде нормально разговаривали, мы же это…, только познакомились. Ну я не думал, что ты есть хочешь, давай пойдем к метро, там отличные пирожки, ну и погуляем еще, погода-то какая замечательная…

— Чего?! Пирожки у метро?! А потом уединиться с тобой в вонючем подъезде?!

Парень густо покраснел, а через пару секунд развернулся и зашагал прочь. Метров через десять он остановился, резко развернулся и крикнул:

— Ну ты и сука!

— Иди, иди, кавалер недоделанный. Тоже мне, герой: ни члена, ни кошелька! — Последняя фраза уже была сказана тихо, почти про себя. Незнакомка развернулась лицом ко мне, а я так и смотрел на нее, стоя как вкопанный, не в силах пошевельнуться. Это была она! Прекрасная Аленка! Нет, нет! Не Елена Зарубина, которой сейчас должно быть за тридцать. Это была та самая Аленка, которая в сильной злобе уходила из общежития в далеком 91-м. Да, я тогда был похож на этого несчастного парня, прилюдно опозоренного. Разве достоин я был тогда ТАКОЙ женщины! Вот и получил свою рыбоподобную Катю — вечно холодную, вечно молящуюся и постящуюся и всем все прощающую. Все и всем, кроме своего единственного мужа. Но теперь я своего не упущу! Нет! Это судьба!