По Индии и Цейлону - [3]

Запасшись документами ВОЗ, я вылетаю домой.

ДЕЛИ

Москву я покинул теплым майским вечером. Огромный и сильный ТУ-104 стремительно поднялся вверх и взял курс на юг.

Первая и единственная остановка в Ташкенте, Проверяют паспорта, визы, медицинские справки. И тут в последнюю минуту выясняется, что впопыхах мне забыли сделать прививки против брюшняка и холеры.

— Без прививок вас в Индию не впустят, и мы не можем разрешить вам лететь дальше, — заявил сотрудник карантинной станции.

— Значит, все пропало? — спрашиваю я, не узнавая своего голоса. — Значит, я должен остаться?

— Нет, почему же! Можно исправить оплошность.

Вытираю пот и бегу в медицинскую комнату при аэропорте. Узнав, что я врач, мой коллега добродушно журит меня и вводит сыворотку.

— Все в порядке, теперь можете лететь. Вот, пожалуйста, справка.

Прохожу на место, сажусь и крепко сжимаю подлокотники кресла. Пора лететь, но машина словно приросла к земле.

— В чем дело? — волнуются пассажиры.

— Сплошной туман над Гиндукушем. Ждем разрешения на вылет. Сколько простоим? Трудно сказать — может час, а может, и сутки. Иногда в Ташкенте сидят и неделю.

— Не бывать мне в Индии!

Судьба все же сжалилась надо мной: самолет взмывает в небо.

Летим через Гиндукуш. Тумана уже нет, солнце загнало его в глубокие ущелья долин. Видны снежные вершины хребта, обрывистые скалы, белые поля, глубокие расселины. На горизонте «сахарные головы» кажутся нежно-сиреневыми; голубая полоса над ними постепенно приобретает синий и темно-синий цвет.

По мере продвижения на юг снег исчезает, обнажая кирпично-красную землю. То там, то здесь сверкает зеркало озер, мелькают ленты рек, небольшие селения, отдельные домики. Чем дальше в глубь Индии, тем больше лоскутов вспаханных полей и темно-зеленых полосок огородов.

Гремит дверь — пора выходить.

Возле высокого трапа люди в белых и цветных чалмах, в белоснежных костюмах, красочных сари. Кого-то встречают цветами, речами, но, кажется, не меня. Впрочем, нет, встречают и меня. Представитель индийских ученых. Быстро знакомимся и едем в город.

Шоссе, гладкое и широкое, тянется вдоль красивых улиц. На тротуарах множество пешеходов, вдоль обочин шоссе — вереницы велосипедистов.

С аэродрома попадаем в Нью-Дели — новую часть города, утопающую в яркой зелени и цветах. Пальмы, высокие бананы с огромными листьями, магнолии, усыпанные белыми крупными, как блюдца, цветами. Цветы повсюду: в мозаичных клумбах, на фасадах домов, железных решетках балконов. Пестрые вьюнки обвивают колонны зданий и памятников, взбираются по стенам на крыши домов.

Левостороннее движение с непривычки кажется опасным, Опережая машины или пристраиваясь им в хвост, как одержимые, мчатся велосипедисты. В шесть рядов идут «кадиллаки» и «форды». Тут же неторопливо бредут белые волы с удивительными, словно лиры, рогами. Они тащат допотопную телегу на двух огромных деревянных колесах, с жестким горбатым коробом сверху, открытым спереди и сзади. Спрятавшись в его тени, дремлет полунагой возница с длинным хлыстом в руке.

На широких дрожках разместилось более десятка седоков. Рядом рикша тянет экипаж, прицепленный к мотороллеру.

Столичный транспорт — моторикши

Возвышаясь над всем, медленно и важно шествует слон. Спина его покрыта ковром, на голове парчовый треугольник с белой меховой нашлепкой, нечто вроде сплющенной казачьей папахи. Хобот разрисован. На шее сидит индиец в красном кафтане с белыми отворотами и в огромной чалме. Погонщик с палкой — тоже в красном долгополом камзоле и оранжевой чалме.

Поперек шоссе, не спеша пережевывая жвачку, лежит белая корова породы зебу с большими, торчащими в стороны рогами. Возле нее пристроился пес. Оба не обращают ровно никакого внимания на уличную суматоху и дорожную суету. Они и не думают покидать шоссе. Машины осторожно объезжают их, и никому не приходит в голову прогнать животных с пути. Собственно, приходить-то приходит, но никто этого не делает.

Я занят с семи утра и до темноты, не могу выкроить часа, чтобы осмотреть город. Нельзя отложить деловые встречи, ни на минуту нельзя задержать поездку па юг.

Знакомство с городом через окно отеля или машины создает неразбериху впечатлений и лишь усиливает интерес.

С индийскими коллегами из ВОЗ разрабатываем подробный маршрут моей поездки на юг страны. Меня снабжают чековой книжкой, литературой и множеством советов, полезных и бесполезных, но неизменно дружеских.

Вообще отношения с первой же встречи устанавливаются теплые и искренние. Общая работа, как всегда, сближает. Часами, забывая обо всем, обсуждаем способы борьбы с беспощадными врагами человечества — болезнями.

Индия — родина но только древнейших — цивилизаций, но, как считают, и натуральной оспы и чумы. Утверждают, что уже в XII в. н. э. жрецы знали о предупредительных прививках против оспы и, следовательно, самое болезнь.

В первой половине нашего столетия наибольшее число оспенных больных насчитывалось в Индии и Иране. В 1953–1958 гг. из 563 611 зарегистрированных в Азии случаев оспы 417 940 приходилось на Индию. В 1958 г., по статистике ВОЗ, во всем мире было отмечено 242 тысячи заболеваний оспой, причем 218 тысяч — в Индии, через год соответственно 70 тысяч и 50 тысяч! Но 50 тысяч — это не 200 тысяч. Столь резкое снижение заболеваний стало возможным только после массовых прививок, проведенных в Индии и Восточном Пакистане.