По гриб жизни - [26]

Дорога до госпиталя и обратно занимает пару минут, гостинично-казарменное проживание имеет свои плюсы. Мы живём на четвёртом этаже, больница на втором, столовая на первом; маршрут к центру всея питания освоен нами в первую очередь.

Ну ещё бы!

Здание пятиэтажное, не новое, евроремонт сделал недавно, сделан на совесть. На всех этажах стабильно ловится вай-фай, высокоскоростной интернет, пароли выдали, ничего не запрещали — ни звонки по телефону, ни переписку в сети, более того (!), по письменному запросу каждому волновику обещают предоставить в личное пользование современный ноутбук. Нельзя распространять информацию о портале, количестве тварей, прямо или косвенно указывать на то, что твари “жирнеют”.

ПОЧЕМУ оную информацию разглашать не следует — методично, каждому объяснял мой полный тёзка Михаил Александрович, крепко сбитый невысокий мужичок лет 45ти. На его лице в глаза бросались не глаза, но красные, щекастые щёки. Я украдкой присматривался, вроде не румяна, натуральный, блин, цвет. Все его объяснения сводятся к тому, что нам — о, я уже говорю о них как о нас, как я быстро… привык? — не нужна паника среди гражданского населения, мы не будем сейчас сообщать простым людям ту информацию, знание которой не принесёт им пользы, станет почвой для спекуляций.

В стране — говорил мужчина — фиксируется повышенная инфляция, активизация преступности, сект, террористических организаций, всё это прямо и косвенно связано с волной, с появлением магии, рушащей “нормальные” физические законы. Всё это пугает, гражданское население к новым реалиям нужно приучать постепенно, над этим работают СМИ.

Михаил Александрович был убеждён в том, что введение чрезвычайного положения, инициированное президентом — это крайняя, но при этом оправданная мера. Порталы опасны, зафиксирован не один десяток СМЕРТЕЙ от клыков и когтей агрессивных тварей, эти прецеденты по возможности освещаются в прессе как смерти по иным причинам. После разговора я рефлексивно отметил — аргументы мужчины кажутся мне логичными, недовольство нарушением личной свободы, принудительным задержанием, снизилось. Немаловажным фактором стало денежное довольствие, оно имело место быть, его сумма в 2 раза превышает мой заработок в Сабвее! Ххе. Они тебя купили, Миша, купили с потрохами. А всё почему? Потому что отдельно от потрохов я не продаюсь.

Договор об оказании услуг с привлекаемым высококвалифицированным специалистом, мной, хха, подписан. Область знаний эксперта определилась как “волновые взаимодействия” — мне нужно “оказывать консультационные услуги”, спектр их “согласовывается отдельно”. Документ я читал внимательно, недоверчиво, каверз не нашёл.

Расторгнуть уведомлением можно в любой момент, без штрафов, без обязательной отработки; нанимателем выступает Федеральная служба войск национальной гвардии. Уже к вечеру обещают перекинуть на карты аванс. Кроме ноутбука, каждому волновику положены несколько комплектов одежды, обувь, всякая мелочёвка типа зубного порошка, туалетной бумаги, расчёски, нижнее бельё.

Полное казённое обеспечение, причём вещи качественные. Трусы только сидят плохо, но это у меня, друга всё устраивает. На первом этаже, на пропускном пункте я поинтересовался у пары солдат возможностью покинуть охраняемую территорию, скажем… в магазин съездить. Да говорят, можно, требуется разрешение на увольнительную от куратора, прямо так и сказали, на увольнительную. А куратором — кто бы вы думали — уже знакомый мне Михаил Александрович. Щекастый поведал мне о том, что мы должны быть призваны на службу, де-юре мы считаемся гражданскими специалистами, де-факто проходим по армейской линии. Званий у нас пока нет, вопрос обещают решить позже.

“Проведение волновиков по армейской линии необходимо в целях оптимизации внутреннего документооборота и линий подчинённости”, его слова. Увольнительную куратор обещает дать завтра.

А вот уже и завтра.

— Михаил, ваша увольнительная, — через стол мужчина протянул листок с печатями, — Но я хотел бы с вами поговорить… начистоту, перед тем, как вы уйдёте, — лицо куратора стало серьёзным, —

Сейчас, несмотря на ограничение свободы выбора места жительства, вы, по сути, находитесь в привилегированном положении. Да-да. Я знаю, вы недовольны тем, что мы ЗА ВАС решили — где вам жить, определили содержание вашей жизни, — мужчина положил на стол дорогую, позолоченную ручку, взглянул в глаза, —

Я знаю, вы человек умный, осознаёте мотивы нашего государства, причины принятия им жёстких, непопулярных решений.

Я верю в то, что вы трезво оцениваете ту жизнь, в которой мы живём, — вздох, — Да, никто не ожидал того, что случится, вы не виноваты в том, что попали под волну, что теперь служите маяком открытия порталов. Но если вы сейчас уйдёте и не вернётесь — а вы можете это сделать, мы не станем за вами следить — то в дальнейшем отношение к вам будет не как к честному гражданину Российской Федерации.

Как к беглому преступнику.

И когда наше государство вас поймает, а оно умеет это делать, поверьте, — слова звучат веско, округло, собеседник верит в то, что говорит, — Вам придётся существовать в других, куда более неприятных условиях. Михаил, я не хочу вас пугать, я рассказываю вам, как работает система. Я уважаю вас, как человека, поэтому я с вами предельно откровенен. Я надеюсь на наше добровольное сотрудничество, — куратор коротко улыбнулся, встал со стула, давая понять, что разговор окончен.