По эту сторону зла - [75]

— Трость Фридриха украли! Уж не твои ли это ночные визитеры? — воскликнул он. — Нужно срочно сообщить в полицию!

Элизабет втянула голову в плечи и прошептала:

— Ее не украли. Я подарила ее одному человеку…

— Ты подарила одному человеку главную материальную ценность Архива? Я, кажется, догадываюсь, кто этот человек, да?

— Да, Гарри, да! Он сказал, что это будет его путеводный посох, указывающий ему дорогу в истории.

Гарри схватился за голову:

— Ты связала светлое имя своего брата с самой грязной колесницей в истории Европы!

— Не сердись, Гарри, не сердись! Может быть, ты не прав и колесница герра Адольфа проложит самый светлый путь для нашей страны!

Граф Гарри услышал трепет слез в голосе Элизабет и понял, что спасения нет — она готова вручить славное имя брата в чужие руки, в руки людей, с которыми у Гарри нет и не может быть ничего общего. Значит, пришла пора разлуки — сорок лет они дружно шагали плечом к плечу на защиту Архива, а теперь жестокий ветер современности стремительно отдаляет их друг от друга. Что же, всему приходит конец!

Элизабет тоже почувствовала приближение конца и прошептала сквозь слезы:

— Не покидай меня, Гарри, не покидай! Какая разница, кто поддерживает мой Архив? Наша многолетняя дружба важней!

Гарри испугался, что она зарыдает, а он терпеть не мог драматических сцен. И чтобы не допустить развития драмы разлуки, ловко перевел разговор на другие рельсы. Он спросил Элизбет, каким человеком ей показался Адольф Гитлер после проведенного с ним вечера. Она задумалась и осторожно сказала, что он не политик — он больше похож на лидера религиозного, чем политического.

— Что ж, Лиззи, у тебя всегда была замечательная интуиция. Может быть, ты и права.

Очень скоро он убедился, что ошеломительный успех Гитлера нельзя объяснить его политическим искусством, его влияние на людей скорее выглядело гипнотическим, порождающим именно религиозный экстаз.

Петра

Сегодня уже можно с уверенностью утверждать, что Гитлер был лидером именно религиозного толка, а не политического. Иначе трудно объяснить стремительное увлечение миллионных масс идеями нацизма. После каждой его речи на многолюдных стадионах количество сторонников фашизма резко увеличивалось. Причем киносъемки выступлений Гитлера совершенно не объясняют того странного экстаза, который охватывал сотни тысяч его слушателей.

Но это было вначале, при его восхождении. Однако вскоре после первых успехов харизматического вождя не менее существенным стал фактор силы и жестокости.

Из дневника графа Гарри

Май 1932 года

Улицы Берлина заполнены тысячами молодчиков, приверженцев нацизма. Они, громко крича «Хайль!» и распевая любимые песни, маршируют к Рейхстагу. Геббельс произносит речь с грузовика, припаркованного на Вильгельмштрассе. В полицейских, которые пытаются заблокировать движение нацистских колонн, летит град камней. Стражи порядка в конце концов пускают в ход дубинки. Кого-то уносят на носилках. Наш швейцар, убежденный нацист, кричит, что полиция за это еще заплатит.

Назавтра Гинденбург отказывается назначить Гитлера канцлером. В ответ на это был разогнан Рейхстаг.

Июнь 1932 года

Германия разваливается на части. На улицах Берлина царит истинный нацистский террор. Все достижения Бисмарка летят под откос из-за запрета частным лицам носить униформу. Это было бы смешно, если бы не было так трагично.

Июль 1932 года

Сегодня по стране больше двадцати убитых в уличных драках. Из них двенадцать только в Альтоне. Все началось с того, что сотни нацистов в униформах начали марш по улицам города и направились в бедные кварталы, где живут сторонники социалистов. Завязался уличный бой, стоивший двенадцать жизней.

На следующий день правительство объявило по радио полный запрет демонстраций по всей стране.

Июль 1932 года

Огромная демонстрация в Люстергартене — океан красных флагов с серпом и молотом, тысячи поднятых вверх кулаков, воздух сотрясается от нового мощного призыва «Свобода!» На удивление, много молодых людей — значит, не вся молодежь пошла в нацисты!

Вечер провел у друзей в Целлендорфе. Атмосфера заряжена нацизмом. Мне рассказали, что Мари фон Гинденбург, англичанка по происхождению, стала страстной нацисткой и выполняет административную работу для партии.

Август 1932 года

По всей стране — в Пруссии, Баварии, в Саксонии, — рвутся бомбы и совершаются страшные массовые убийства. Полиция утверждает, что все это дело рук нацистов.

Был в Веймаре и, несмотря на наш разрыв, не выдержал, посетил Архив Ницше — все-таки столько времени ему посвящено, столько сил вложено. Элизабет рассказала, что всех сотрудников Архива заменили — теперь и директор, и вице-директор — члены нацистской партии, так же, как и остальные, от гида до уборщицы. Бедняга Штефан, испугавшись, что и его уволят, поспешно записался в нацистскую партию. Зато ее назначили управляющей и положили жалованье — 300 марок в месяц.

— Наконец-то я не буду зависеть ни от жертвователей, ни от посетителей! — похвасталась она и рассказала, что вся семья Вагнеров вступила в нацистскую партию. Но не только они, а представители романтического направления в немецкой литературе, как и большинство последователей Гете, симпатизируют нацистскому движению.