По эту сторону фронта - [104]

– Власик здесь?

– Нет, он вчера улетел…

– А кто всем рулит?

– Каргополов.

М-да… командир 128-й авиационной базы особого назначения, генерал-майор Каргополов является здешним начальником, и неудивительно, что в отсутствии людей из Москвы именно он осуществляет руководство всем этим мероприятием. Только вот волнение командира передалось и мне, поэтому в нарушение уставов я скомандовал своим людям «вольно» и, выйдя из строя, подхватил Гусева под локоток, отводя его в сторону. А там тихо спросил:

– И что говорит генерал-майор?

– То, что я тебе сейчас рассказал.

– А кто-нибудь из людей Власика здесь остался?

– Полковник Мисхерия и майор Солодин.

Удовлетворенно хмыкнув, я ткнул Гусева в бок:

– Тогда возвращаю тебе твои вчерашние слова – «включи мозги»! Я тоже не знаток протокола, но вот зуб даю, что в самолете, который сегодня приземлится на аэродроме, будет находиться Верховный!

Серега некоторое время жевал губами и имел совершенно отсутствующий вид, но потом, видимо прикинув все варианты, возмущенно выпалил:

– Ну Власик, ну перестраховщик! Ведь даже мне ничего не сказал, мудак такой! Хотя… работа у него такая – никому ничего не говорить. И Каргополов тоже ни о чем не догадывается… Да ты, Илья, похоже, прав, и сегодня нам точно придется встречать товарища Сталина! А я все голову ломал, что войска в лесу делают и почему их до сих пор не вывели…

– Вот поэтому и не вывели…

А через полтора часа после этого разговора, стоя в небольшой группе встречающих, мы действительно могли лицезреть выходящего из самолета Иосифа Виссарионовича Сталина. Прилетевшая часом раньше разношерстная толпа фотографов, среди которых даже находилась одна симпатичная особа женского пола, тут же принялась суетливо щелкать своими «лейками» и «супериконтами».

Вспомнив, как двадцать минут назад те же фотокоры, аж повизгивая от восторга, просто затерроризировали пацанов Кима и Шмеля, которые в полной боевой на двух «УльЗИСах» подкатили к рулежной дорожке, я только фыркнул. Особенно тогда постаралась та самая корреспондентка. Если остальным пацаны просто махали приветственно руками, то нахальная барышня с улыбками, шутками и прибаутками выволокла бойца из машины и начала фотать его, как модель на подиуме. Я, правда, сильно сомневаюсь, что ее шутки до парней дошли, так как она щебетала исключительно по-английски, но когда тебя, обдавая запахом духов, тянет за руку девушка, наряженная в легкое летнее платье, то языковой барьер никогда не станет помехой.

Да и у американки явно была губа не дура. В качестве объекта съемки она выбрала бойца под два метра ростом и с удивительной, «гагаринской» улыбкой. Я его, кстати, именно по этой улыбке в свое время запомнил и теперь, глядя, как резвая бабенка скачет вокруг «невидимки», еще подумал, что совершенно не удивлюсь, если сделанные ею фото появятся в том же «Лайфе» и облик Васьки Липатова надолго будет ассоциироваться в США с обликом советского солдата. Уж очень он колоритно выглядел – здоровый лось, в «зеленухе», в разгрузке, увешанной всеми прибамбасами, с автоматом поперек груди и в то же время с совершенно открытой физиономией, с которой не сходила детская улыбка.

А Липатов, который вначале сильно смущался, под руководством заразительно смеющейся американки расходился все больше и больше. Он то просто стоял, то, повинуясь указаниям, принимал героические позы и так до тех пор, пока Шмель, которого, видимо, обуяла ревность, не пригласил барышню сняться вместе с ними. Та с радостью согласилась и, передав аппарат какому-то мужику из своей братии, нырнула в строй «невидимок».

Они щелкались и вместе и попарно, и уже мне, глядя, как Васька по-хозяйски прижимает к себе фигуристую дамочку, стало несколько не по себе. То есть, говоря словами Никулина из «Бриллиантовой руки», «а ведь на его месте должен был быть я». Хотя, исходя из предпочтений иностранки, она скорее выбрала бы Гека или Змея, чем невзрачного Лисова. Но, наверное, это и к лучшему, а то увидит мое сокровище белобрысое компрометирующую фотографию, потом ведь не отопрешься. Ведь предсказать реакцию Хелен Нахтигаль на подобную криминалку с документалкой я даже не возьмусь.

Вспомнив Аленку, я резко погрустнел и в очередной раз принялся утешать себя тем, что недолго уже осталось. Вот закончится война, по-любому к ней сорвусь. Очевидно, на лице у меня появилось соответствующее выражение, потому что стоящий рядом Гусев настороженно спросил:

– Илья, что случилось?

– А что?

– Да у тебя морда, как у Пьеро, стала!

А потом, проследив направление взгляда своего товарища, хмыкнул и, положив руку на плечо, продублировал мои мысли:

– Держись, дружище! Всего ничего осталось! Месяц-полтора и увидишь ты свою Елену Прекрасную!

Я только вздохнул и ответил:

– Знаю. Но смотри, Серега, сразу предупреждаю – как задавим фрицев, так я сразу к ней рвану. Хоть на день… Просто сил уже нет никаких. Не будешь пускать – уйду в самоход, ты меня знаешь!

Генерал-майор опасливо закряхтел и выдал:

– Ты это брось – в самоволку он уйдет! Смотри не вздумай такой фортель отмочить, а то я тебя действительно знаю! Я же сказал – как все закончится, так вместе пойдем к Ивану Петровичу и ты свою жену с полным комфортом сюда привезешь!