По экрану памяти: Воспоминания о Второй Колымской экспедиции, 1930—1931 гг. - [50]
…Так, 6 января 1931 года закончилась наша поездка. Все, кто присутствовал на базе, сбежались и окружили нас. Встреча была искренне радостной, какой она бывает после долгой разлуки с дорогими, родными или очень близкими друзьями. Горанский с Новиковым провели меня и Марию Яковлевну в приготовленный домик. Он был еще не вполне достроен, но дверь была навешена, а в проемах окон прикреплена бязь. Затопили железную печь, воздух быстро нагрелся, и можно было снять надоевшую за дорогу верхнюю одежду. Немного погодя Горанский принес еду и горячий чай.
Согревшись у раскаленной печки и узнав от Горанского все хозяйственные новости и нужды, я поспешил выслушать геологов о результатах их исследований и посмотреть материалы. По приглашению Горанского они быстро собрались в нашем домике.
Первым рассказывал Новиков. Он старался говорить степенно, сдерживая порывистость. Лишь иногда срывающийся на скороговорку голос, недоговоренные до конца отдельные фразы да нервное порывистое движение рук выдавали его взволнованность и невольное желание похвалиться. И было чем.
Его исследования оказались успешными. Все мои предположения, прогнозы оправдались с лихвой. Сергей Владимирович вместе с прорабом партии Станкевичем установили золотоносность средней части долины реки Оротукана и некоторых его притоков. Три из них они успели опробовать довольно детально. Пробы содержали крупное — величиною с фасоль — золото. Эти речки являлись первоочередными для разведки россыпей шурфами.
— Чтобы успеть до заморозков возможно больше уделить времени поискам, мы несколько задержали строительство базы, — извиняющимся голосом заключил свой доклад Сергей Владимирович.
— Это лучше, чем если бы вы сократили поиски за счет строительства базы, — ободрил я его. — Сейчас будут подъезжать рабочие из бухты. Большую часть мы отправим на шурфовку, благо вы нашли объект. Умеющих плотничать задержим здесь на некоторое время до окончания стройки.
Затем рассказал о своих результатах Д. В. Вознесенский. Они вместе с прорабом Э. П. Бертиным тоже поработали успешно.
В устьевой части реки Дебин ими были получены пробы с мелкими золотинками, а в речках Бючаннах и Медвежьей (позже она была названа Три Медведя) пробы оказались богаче. Наиболее детально они успели исследовать речку Бючаннах, где взяли пробы на всем протяжении. На определенном участке пробы содержали крупное и богатое золото. Таким образом, результаты их были не менее важными: они подтверждали правильность предположения о продолжении золотоносности на запад — на левобережье Колымы и выявили конкретную реку для разведки — Бючаннах.
Прибыв на базу и увидев задержку с ее строительством, Дмитрий Владимирович и Эрнест Петрович передали рабочих в распоряжение Новикова, а сами построили себе небольшой домик с отдельными комнатами для каждого, разделив их небольшим «вестибюлем», где и работали над отчетами.
Фаина Клементьевна с прорабом Колесовым добросовестно, тщательно провели опробование долины Малтана и нижней части долины Хеты и уверенно подтвердили отсутствие золотоносности там. Но и отрицательные результаты являлись частичным решением одной из задач экспедиции — выяснение южной границы золотоносности.
Фаина Клементьевна вкратце рассказала, что у Каузова результаты опробования ниже по долине Малта-на и низовьев речки Асана тоже отрицательные. При этом она заметила, что Каузов, возможно, недостаточно детально провел опробование, сорвался с места раньше из опасения застрять со сплавом до заморозков и не успеть сплыть к Среднекану, куда он должен был попасть для работы в рудной партии И. Н. Едовина. Сильное обмеление рек побудило его поспешить, и он присоединился к сплаву партий Новикова и Едовина.
Первоначальное знакомство с материалами геологов было закончено. Остаток вечера прошел непринужденно за чаепитием, в рассказах о трудном сплаве, некоторых случайностях и деталях во время исследований.
Вот теперь, подумалось мне, из нас сложилась дружная трудовая ячейка, связанная достаточно тесными узами. И мы способны в дальнейшем увереннее решать задачи общими усилиями. И на душе от этого стало спокойнее и светлее.
На следующий день, рассмотрев подробно карты опробования и сами пробы, мы с Новиковым и Вознесенским наметили на левом и правом притоках Ороту-кана и на речке Бючаннахе шурфовочные линии, определили число шурфов, количество рабочих. Начальниками разведочных участков на Оротукане назначили Станкевича и Дуракова, на Бючаннахе — Бертина. Они же, в свою очередь, подобрав рабочих, приступили к сборам: получению инструментов, палаток, прочего снаряжения и продовольствия, чтобы в ближайшие дни отправиться на свои участки и приступить к работе.
Так закончился первый год работы Второй Колымской геологопоисковой экспедиции. Предстоял более полноценный по продолжительности собственно геологоразведочных работ и решающий в отношении выполнения задач второй — 1931 год. Об этом следующие страницы памяти в новой книге воспоминаний.
