По другую сторону надежды - [167]

Гарри усмехнулся и пожал плечами.

— Я нахожу это забавным, — осторожно сказал он.

— Забавным что — то, что приходится нагибаться, проходя через дверь? — парировал Драко. — Или врезаться в них головой и глохнуть от звона? А эти ее травяные обереги вокруг правой задней ножки каждого стула! А воняющие свечи! У меня от них голова болит. Поттер, я, честно, не подозревал, насколько она сумасшедшая, пока не увидел ее дом. В нашем она все это хотя бы насильно насаждать не пыталась…

— Обереги-то тебе чем мешают? — фыркнул Гарри. — Какая тебе разница, что привязано к ножкам стульев — ты их все равно не видишь! А свечи не воняют, а пахнут, по-моему, у сандала обалденный запах — мне вот от него думается легче…

Драко со вздохом закатил глаза.

— Видишь ли, — с бесконечным спокойствием начал он. — Так уж сложилось, Поттер, что я здесь тоже живу. И мне в этом бардаке — некомфортно. Дом должен отражать внутреннюю сущность хозяина, помогать ему чувствовать себя защищенным. Помогать расслабляться и отдыхать. А я не могу расслабляться, когда вокруг меня — хаос! Мне начинает казаться, что хаос — везде, во всем мире, он даже сюда пролез, и еще немного — и он проберется и в меня тоже. Это, извини, уже прямая агрессия, и я не понимаю, как можно отдыхать, когда мир по отношению к тебе открыто агрессивен.

Гарри пристально смотрел на его тонкий профиль, кусая губы.

— Но мир на самом деле по отношению к нам открыто агрессивен, — мягко сказал он. — С этим же ты как-то уживаешься.

— Это — там, — Драко махнул рукой куда-то за стену садовых деревьев. — Это другое. Если мне есть где отдыхать и собирать себя заново по частям, с внешней агрессией я уж как-нибудь справлюсь. Но когда она приходит туда, где хозяин — я, мне начинает казаться, что у меня отбирают последнее. Поттер, в таких условиях можно драться и выживать, но в них нельзя жить.

— Луна живет, — пожал плечами Гарри. — Видимо, ей как раз все это помогает. И я живу, хотя не могу сказать, что нуждаюсь в подобной обстановке. Но меня она не царапает.

Драко горько усмехнулся и прикрыл глаза, подставляя лицо солнцу.

— Вот скажи мне, — устало проговорил он. — Долго еще мы будем сидеть здесь и тешить твое чувство вины? У нас достаточно денег, чтобы уехать куда угодно и жить так, как нам нравится.

— Тебе, — вставил Гарри.

— Что?

— Как тебе нравится.

Драко поморщился.

— Хорошо, — раздраженно согласился он. — Жить в достаточно большом доме, чтобы каждый мог устроить в нем уголок для себя. И под себя. Но вместо этого мы торчим в Англии, где каждая министерская псина спит и видит нас мертвыми, в этом забытом Мерлином доме с колокольчиками, и ждем у моря погоды.

Гарри выдохнул и опустил голову на руки, положив локти на колени. Капельки пота на обнаженной спине заискрились от солнца.

— Если бы ты не был такой упрямой сволочью, Малфой, ты бы нашел слова, которые Луна услышит, и устроил бы себе рабочий кабинет по своему вкусу, — негромко сказал он. — На втором этаже полно пустых комнат.

— Аж две.

Гарри поднял голову.

— Драко, ты проблему хочешь решить, или мне доказать, что ты опять по моей вине страдать вынужден?

Малфой внимательно изучал сад.

— Да, я не считаю, что мы должны уезжать! — продолжал Гарри. — Да, у меня непроходящее ощущение, что только ты и я виноваты в том, что оказались в такой… заднице. И ладно бы только мы одни в ней оказались… Северусу уж точно ни за что досталось, тебе не кажется?

По лицу Драко мелькнула тень, и он опустил глаза.

— Давай, правильно, объявим сейчас, что нас притесняют, и сбежим отсюда к Мерлину на рога. Пусть другие расхлебывают последствия нашей с тобой глупости.

— Что, будет лучше, если мы теперь за это покорно головы сложим? — сквозь зубы процедил Драко. — Так ты себе закономерный исход представляешь? Гриффиндорец чертов.

— Слизеринская змея, — парировал Гарри. — Беспринципная, изворотливая, скользкая и, вдобавок, с двойной моралью.

— О, да! — ухмыльнулся Драко. — Удивись еще. Приятно познакомиться.

Гарри вздохнул и, положив подбородок на стол, накрыл ладонь Малфоя своей и осторожно сжал тонкие пальцы.

— Я, правда, не знаю, чего именно жду, — задумчиво проговорил он. — Просто… я чувствую, что сбегать отсюда — неправильно. Мне хочется, Драко, очень хочется! Ты просто не представляешь… какой это соблазн. Обнять вас обоих и аппарировать куда угодно, хоть в ту же Полинезию, лишь бы подальше от… всего этого. Я не хочу умирать. Я вообще не хочу, чтобы кто-нибудь умирал. Но Северус… он же все равно что мертв сейчас. Из-за нас. И сколько их там таких! — он перевернул прохладную ладонь и переплел свои пальцы с чужими. Те ответили коротким пожатием. — Даже примерно цифру не представляю… Сотни, наверное. Или тысячи. У тебя не встают волосы дыбом, когда ты думаешь об этом? О том, что именно мы с тобой заварили всю эту кашу?

— Поттер, да Магический Мир с ума сходит и без нас, — беспомощно прошептал Драко, отворачиваясь. — Ты же читаешь газеты, они вконец рехнулись… Они же — люди! Я начинаю думать, что это слово — синоним самообмана и профанации.

Гарри снова вздохнул.

— Они не видят в своих действиях самообмана, — негромко сказал он. — Видим только мы… такие, как мы. Но давят-то нас не за это, Драко! А за то, что мы показали им, насколько мы выше их. Сильнее, умнее. Даже если это — правда, стоило ли так задираться и демонстрировать собственную крутизну? Мы повели себя, как два взбалмошных подростка, получивших силу, которой едва не подавились. А в результате страдают — видишь, кто? Все, кто жил с ней годами тише воды, и даже ухитрялся быть полезным.