По другую сторону надежды - [148]

Случай оставил странный осадок в глубине души. Вспоминая о нем, Гарри упорно не мог избавиться от мысли, что Луна хотела добиться не невозможного, пытаясь управлять дождем, а всего лишь не рассчитала силы, замахнувшись на то, что пока не было ей доступно. Пока.

Мысль отдавала привкусом тепла языков пламени, ласкающих вытянутую прямо в камин в попытках восстановить сожженное письмо руку. Привкусом порыва ветра, прижимающего к стене перепуганную Гермиону Грэйнджер. Привкусом взрывающихся и выгорающих изнутри от уколов шпаг тел Пожирателей Смерти.

Драко упорно пытался управлять заклинаниями, не шевелясь, но сосредоточиться мысленно на цели ни в какую не получалось, и он снова и снова, в конце концов, машинально вскидывал руку в одном и том же жесте, будто тыкая указательным пальцем вперед, и только тогда очередной кокос обрушивался вниз. Драко чертыхался и переводил взгляд на следующий плод.

Гарри смотрел на него, на его аристократически бледную кожу — она, как бархат, как шелк, как атлас на ощупь, он помнил это — на то, как Малфой забавно морщит нос, как откидывается на локти, вытягивая длинные стройные ноги, как покусывает губы, а потом снова садится и пробует, словно его зациклило на одном простом действии. Смотрел — и не понимал, как они прожили друг без друга почти целый год. Как смогут прожить еще хоть день, если это снова повторится.

— Мне страшно, — чуть слышно проговорил Гарри, не отводя взгляда от знакомого до каждой черточки тела Драко.

— Мне тоже, — вздохнув, пожал плечами тот и перевернулся на живот, положив голову на сцепленные руки. — Ты об амулетах?

Гарри молча кивнул. Драко закусил губу, машинально просеивая песок между пальцами.

— Ты чуть не убил меня, — задумчиво проговорил он. — А я на досуге пожелал тебе сдохнуть. Поттер, единственный способ не сойти с ума сейчас — просто об этом не думать, тебе не кажется?

— Нет, — мотнул головой Гарри, падая спиной на песок и запрокидывая голову. — Как только я перестану думать об этом, я снова начну делать глупости. То есть, мне кажется, что я могу начать… И все повторится. Все, Драко.

Малфой молча уткнулся лбом в сцепленные руки.

— Мы, как те обезьянки, которым показали, что вот сюда стучишь, вон там яблоко вываливается. Стучать и жрать яблоки мы можем, но мы не знаем, что будет, если однажды мы постучим как-то иначе. Или не туда. Или что сделать, чтобы получить грушу, а не яблоко. Я просто с ума схожу, когда думаю, что нам никогда во всем это не разобраться…

— Когда-то нам казалось, что мы разбираемся, — глухо заметил Драко.

— Вот именно, что казалось, — тихо ответил Гарри. Он по-прежнему смотрел вверх, прямо на солнце, не щурясь — совсем как раньше. — Мы просто делали то, что нам хотелось, и оправдывали себя тем, что так и правильно. Посмотри, к чему это привело, Драко.

— К тому, что мы здесь? — не удержавшись, фыркнул Малфой.

Гарри бросил на него быстрый взгляд, призванный продемонстрировать бесконечность терпения гриффиндорца.

— К тому, что я чуть не убил тебя, — спокойно поправил он. — А за то, что мы здесь, надо Луне спасибо сказать. И Мерлину — за то, что мне пришло в голову эту чертову змею тебе подарить. А ты…

— Да, — вздохнул Драко и перевернулся на спину. Улыбка сбежала с его лица. — Поттер, не думай, что я идиот, ладно? Просто… не хочу я об этом думать. Не могу. Не сейчас, ладно?

— А когда? — горько усмехнулся Гарри. — Дома я тоже не хотел… да и не мог, наверное. — Он сел и уставился Драко прямо в лицо. — Что, если мы снова делаем ошибку? Мы опять нарушаем правила — и опять не знаем, какие из них для чего предназначены и чем обусловлены. Что к чему приведет. Драко, может, мы уже снова на том же пути? И нас уже предупреждают, а мы снова ни черта не видим?

— Ты просто боишься быть счастливым, — медленно проговорил Драко, глядя ему в глаза. — Никогда не думал, что скажу тебе это, Поттер, но ты путаешь понятия «беспечность» и «жизнь». Тебе кажется, что, стоит нам чему-то обрадоваться, как мы тут же получим по шее. Значит ли это, что стихии действительно нужны маги, которых не радует ничего? Полная сдержанность, полная невозмутимость? Как у Снейпа? А всех прочих она отсеивает, и нам просто повезло, что на нас оказались эти чертовы амулеты?

Гарри долго молчал, напряженно размышляя.

— Потому что в противном случае, если это не так, то стихии нужны маги, живущие полноценно, — продолжил Драко. — На черта нам способность видеть истину, если мы никуда не можем ее приложить? Для чего мы тогда вообще? Если мы — магические существа, то какова цель нашего создания и существования? Мы неприменимы в практическом плане, мы знаем, можем и умеем то, что нам запрещено использовать! Тебе не кажется, что это — тоже глупость?

— Кажется, — неохотно согласился Гарри. — Но тогда за что же нас наказали? Если не за любовь?

— А я-то думал, что ты понял это, — грустно усмехнулся Драко. — Когда ходил на могилы Уизли… или у кого ты там еще просил прощения…

Гарри оцепенел.

— Потому что я понял, Поттер, — прошептал Драко, глядя на него. — За себя. Вот только я не могу пойти на могилу… ни к Люциусу, ни к Панси. Одного я разрешил себе ненавидеть, а вторую бросил, и даже не знаю, жива ли она сейчас. Честно говоря, полагаю, что нет. И мне стыдно за это, как тебе было стыдно перед Уизли и прочими. Давай, будь честным, Гарри — ведь тебе было стыдно не за любовь ко мне, а за нелюбовь к ним. Ты почему-то решил, что одно определяет другое, ты выбрал между ними и мной, хотя тебя никто к этому не вынуждал. Просто… так было легче.