По другую сторону надежды - [124]

А лучше всего — чтобы она совсем там не появилась.

В квадрате света мелькнула тень, и кто-то приземлился на пол, тут же сгруппировавшись и подняв вокруг себя тучу пыли. Драко до рези в глазах всматривался в тонкую, гибкую фигуру, в то, как она медленно выпрямляется и делает шаг вперед.

И в ту же секунду Симус ударил — по-прежнему держа руки в карманах, не доставая палочку, не разжимая губ.

Одновременно с этим произошло сразу два события. Во-первых, снова подняв тучу пыли, за первой фигурой приземлилась вторая, и уж теперь ее точно нельзя было не узнать — такие длинные, до пола, широкие и до ужаса непрактичные юбки могла носить только Луна Лавгуд. А во-вторых, тот, кто стоял впереди нее, наконец, вышел из пылевого облака, и в неровном свете факелов блеснули стекла дурацких круглых очков Гарри Поттера, которые Малфой тоже узнал бы, наверное, где угодно.

Вихрь, мрачным темно-серым комком вырвавшийся откуда-то из груди Симуса, чуть не сшиб Гарри с ног. Драко на мгновение остолбенел, одновременно давя и истерический радостный вопль, что, хвала Мерлину, черту и все тому же мятежному духу, первым стоял огненный маг, а не Луна, которой прямому воздушному удару и впрямь было бы нечего противопоставить, и возмущенный возглас, который помимо воли рванулся наружу при виде чертова Поттера, опять влезшего в самую свалку. Опять готового броситься грудью под палочки, когда Малфою угрожает опасность. Опять пришедшего за ним.

На лице Симуса мелькнула бешеная, злобная ярость. Он упрямо наклонил голову, и Драко едва на застонал, от души желая врезать самому себе по лбу. Ну, с чего он подумал, что для убийства обязательно нужен Ритуал или вызов? Стихия не опускается до местных разборок, а любой маг — готовое отверстие для ее выхода. Отверстие, способное мгновенно увеличивать свой диаметр в разы, как только в дело включаются чувства.

А уж чувств у Финнигана, видимо, хватало. Чувств — и желания выпустить стоящий за ним вихрь, а что еще нужно, кроме этого? Разве не так мы спасали друг друга когда-то? — мельком подумал Драко, глядя на замершего от неожиданности Гарри, едва различимого под сливающимся со светом факелов оранжевым защитным щитом, возникшим при первом же контакте с чужой стихией. Чувства — и желание. Все.

Симус закричал, закрывая глаза, и поток рывком расширился, заполняя почти весь коридор. Большая его часть хлестала в грудь Гарри, не достигая ее, превращаясь в неровно дрожащий горячий воздух, остатки же, огибавшие щит… остатки вполне успешно кромсали темно-синюю сферу вокруг сжавшейся на полу в комок Луны Лавгуд, выдергивая из нее куски, расплескивая их на капли — вполне реальные, стекающие прямо по стенам, выдувая из переливающегося водного щита составляющие его частички.

Драко остолбенел, глядя, как завороженный, на это зрелище. Битва стихийных магов всегда представлялась ему чем-то потусторонним, сверхчеловеческим — раз уж в дело вступают силы, стоящие неизмеримо выше людей. Но он никогда не предполагал, что это может выглядеть… так. Так жестоко. Так пугающе. Так неотвратимо. Даже при том, что Луне доставались всего лишь ошметки от хлеставшей из Финнигана силы, сфера таяла с бешеной скоростью. Если бы на нее пришелся прямой удар, он смел, сдернул бы ее в одно мгновение.

Драко не хотелось знать, что будет, если вот так — не заклятьем — разрушить защитную сферу. Скорее всего, маг разрушится вместе с ней?.. Исчезнет, растечется на капли, просто умрет, как человек? Он не желал этого видеть.

Гарри закричал, перекрывая вопль Симуса и визг все еще не заткнувшегося взломанного охранного заклятья. Огненный щит расширился, заполняя почти весь коридор, и в глазах Поттера бушевало такое пламя, какого Драко не видел в них, наверное, никогда. Глубокая, какая-то совершенно личная ярость сделала их почти черными, горящими, и сейчас он до сводящего в животе холода походил на Северуса, которого Драко пару раз в жизни видел — вот таким, живым сгустком карающего пламени, надвигающимся на противника. В эти минуты он отчаянно, до крика желал только одного — пережить все это и забыть, и никогда, никогда больше не помнить, что такое — вышедший из себя огненный маг. Никто не мог чувствовать так яростно и безудержно, как он. Никто не сгорал так неотвратимо и быстротечно. Никто не был способен на такое самопожертвование. Никто не умел быть настолько живым.

Два щита — воздушный и огненный — схлестнулись, не истончаясь, не давя друг друга. Гарри не решался рвануться вперед, боясь, что щит тут же схлопнется до нормальных размеров, снова подставляя под удар Луну. Симус, видимо, по той же причине, боялся шевельнуться и уменьшить нажим.

Пат, кусая губы, подумал Драко, не решаясь поднять глаза и снова посмотреть на Поттера. Симус прав — только стихия противостояния начнет разрушаться от подобных ударов… родственные же стихии, в принципе, видимо, не способны друг другу навредить. Знай об этом Луна раньше, ударь она первой — и это от Финнигана осталось бы мокрое место…

Боль в вывороченных суставах внезапно резко уменьшилось, и Драко нерешительно пошевелил связанными руками. Заклятье ослабевало — то ли Симус отменил его, что не лезло ни в какие ворота — у него явно голова была занята совершенно другим, если в ней вообще еще что-нибудь осталось, в этой самой голове, то ли вихрь высасывал силы и из него, сводя на нет способности к обычной магии.