По другую сторону холма - [127]

У меня сложилось впечатление, что слухи подействовали на немцев сильнее, чем наша запланированная дезинформация. В одной из бесед я спросил Рундштедта, ожидал ли он вторжения через Ла-Манш в сентябре того же года, когда мы произвели ложный маневр, направив на южное побережье Англии крупные силы и корабли. Он улыбнулся: «Ваши перемещения носили слишком демонстративный характер; было совершенно очевидно, что это блеф».

Эта явная игра даже немного успокоила немецкое командование и уверила их в том, что союзники пока не планируют высадку. Уже начинался сезон осенних штормов, а это означало, что немецким гарнизонам во Франции предстоит еще одна зимняя передышка. После долгого напряжения появилась возможность немного расслабиться.

«Короче говоря, 1943-й можно назвать годом неопределенности и нестабильности, — подвел итог Блюментритт. — Движение Сопротивления во Франции набирало силу и доставляло нам немало хлопот. В 1942 году такого еще не было. Тогда оно было разделено на три четкие группы — коммунисты, приверженцы генерала де Голля и сторонники генерала Жиро. К счастью для нас, все они враждовали между собой и часто информировали нас о деятельности друг друга. Но с 1943 года они объединились и их деятельностью руководили англичане, снабжавшие их по воздуху оружием».

Смена караула

На протяжении 1943 года в схему подготовки к ожидаемому вторжению были внесены некоторые поправки, насколько это позволяли ограниченные ресурсы. Франция стала своего рода санаторием, где приходили в себя потрепанные на Восточном фронте дивизии. Описывая ситуацию, Блюментритт сказал: «До 1943 года во Франции находилось от пятидесяти до шестидесяти дивизий, которые постоянно заменялись остатками дивизий, прибывших с русского фронта. Этот постоянный обмен плохо сказывался на организации обороны береговой линии. Поэтому были созданы специальные постоянные дивизии, за которыми закрепили определенные сектора. Так люди успевали хорошо изучить охраняемые территории, а крайне ограниченное на Западе вооружение можно было использовать с большей эффективностью. Но у этой схемы имелись и свои недостатки. Офицеры и солдаты были, как правило, старше, и вооружены далеко не лучшим образом. Их оружие состояло в основном из трофеев, захваченных у французов, поляков и югославов, использовавших самые разные боеприпасы, которые имели обыкновение заканчиваться в самый неподходящий момент, и пополнить их было труднее, чем стандартные. Большинство дивизий состояли только из двух пехотных полков с двумя полевыми батареями, насчитывавшими 24 орудия, и одной среднекалиберной батареи из 12 орудий. Поскольку для перемещения орудий использовались лошади, особо мобильной назвать ее было нельзя.

Помимо береговых дивизий имелась и береговая артиллерия. Но она, независимо от своей принадлежности, подчинялась военно-морскому командованию, которое всегда было склонно не соглашаться с армейским командованием».

С появлением на сцене Роммеля трудностей только добавилось. До этого он некоторое время командовал немецкими войсками, оккупировавшими Северную Италию, но в ноябре Гитлер направил его инспектировать и укреплять береговую оборону от Дании до испанской границы. Ознакомившись с положением дел в Дании, Роммель перед Рождеством прибыл во Францию, оказавшись, таким образом, в сфере влияния Рундштедта. Роммель действовал в соответствии со специальным приказом фюрера, но отношения его с Рундштедтом оставались неопределенными. Понятно, что между двумя командирами неизбежно появлялись разногласия, которые еще более усугублялись из-за несовпадения во взглядах.

Блюментритт прокомментировал создавшееся положение следующим образом: «Скоро войска уже не понимали, кому они подчиняются — Рундштедту или Роммелю, поскольку последний стремился повсеместно воплотить в жизнь свои идеи относительно береговой обороны». Рундштедт предложил, чтобы Роммель принял командование наиболее важным сектором вдоль берега Ла-Манша от голландско-немецкой границы до Луары, а южным сектором от Луары до Альп командовал Бласковиц. При этом оба командира должны подчиняться ему. Роммель будет командовать группой армий «Б», куда войдут войска в Голландии, 15-я армия, расположенная от границы до Сены, и 7-я армия, стоявшая на участке от Сены до Луары. В группу армий «Г» Бласковица войдут 1-я армия, прикрывавшая Бискайский залив и Пиренеи, а также 19-я армия, базировавшаяся на Средиземноморском побережье.

Как сообщали офицеры штаба Роммеля, предложение было представлено как «единственный способ быстро претворить его идеи в жизнь». В любом случае примерно через месяц после прибытия Роммеля соответствующее решение было принято. Напряжение немного ослабло, хотя взгляды Роммеля и Рундштедта от этого, конечно, не сблизились.

Более того, решение это повлекло за собой очередные сложности. Вся бронетехника находилась под командованием Гейра фон Швеппенбурга, который незадолго до этого возглавил так называемую «танковую группу „Центр“». Понятно, что он не хотел распылять свои войска, но Роммель предлагал поделить их между группами армий. Гейра фон Швеппенбурга поддерживал Гудериан, который на то время занимал должность генерального инспектора танковых войск. Роммель признавал идею концентрации танковых сил, но считал, что в сложившихся условиях — и прежде всего из-за превосходства противника в воздухе — необходимо пересмотреть практическое воплощение этого принципа.