— Как воевать с таким государством? — старпом ещё раз перекрестился и задал вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Ну, нам это точно не грозит сеньор Джакопо, — хмыкнул я, — Венеция слишком далеко отсюда.
Офицеры покивали головами, смотря как в разные стороны от курса нашей бригантины расходятся кораблики, уступая дорогу неизвестному, явно чужеземному судну.
— Встаём неподалёку от порта, спускаем паруса, ждём портовую команду, — приказал я, когда на берегу стала видна суета, и от пристани отчалили в нашу сторону сразу пять боевых кораблей, — и белый флаг поднимите, на всякий случай.
Корабли, на бортах которых я заметил примитивные пушки, остановились как раз на расстоянии выстрела от нас, повернувшись бортами, а от одного отделилась лодка с десятью китайцами на борту. Я приказал сбросить верёвочную лестницу и отправился встречать их, приготовив только местную серебряную пайцзу, которую мне выдали купцы. Первыми на борт попали явно воины, поскольку они хоть и не вынимая оружие, всё же настороженно осматривались вокруг, видя всё непонятное и чужеродное, последним поднялся явно высокий чин, поскольку ему тут же все поклонились. Случилась небольшая заминка, и я решил взять дело в свои руки, выйдя к нему с серебряной пайцзой в руках. Золотую от Сун, я решил пока никому из местных не светить, от греха подальше.
— Добрый день уважаемый, — я чуть склонил голову, — меня зовут Витале Дандоло, я посол Венецианской республики, которая находится на другом конце мира. Прибыл в священную империю Цзинь по торговым делам. Вот это мне передали ваши купцы, пообещав, что мне предоставят беспрепятственный проход и торговлю.
Под его обескураженным взглядом от моего произношения, я протянул ему серебряную пайцзу. Он взял её в руки, внимательно осмотрел со всех сторон и даже надкусил. Только после этого поднял на меня взгляд, держа её в руке.
— Меня зовут Чунь Мин, я начальник охраны порта. Простите, что интересуюсь, но откуда у вас такое хорошее знание нашего языка?
— Мой учитель помог мне в его изучении, — ответил я, — его зовут Чжан Юаньсу.
— Чжан Юаньсу — ваш учитель? — поражённо посмотрел на меня китаец, — хотя да, до меня доходили новости, что его держали в плену в очень далёкой стране и кто-то ему из благородных местных аристократов дал свободу и деньги на возвращение. Это были вы?
Я не стал ничего отвечать, лишь низко поклонился.
— Не могу единолично принять решение о вашем пребывании в городе, — он вернул мне пластину, — вам придётся остаться на рейде, пока не будет получено разрешение свыше.
— Мы конечно же подчинимся этим требованиям, — поклонился я, — только если можно, просьба сказать торговцам, которые хотят заработать, что нам нужна свежая вода и продукты.
— Это в моих силах, — кивнул он, отдавая команду солдатам покинуть корабль.
Дождавшись когда те отбудут в порт, оставив для присмотра за нами три корабля, все на снова скрестились множественные взгляды.
— Он не может один принять решение, — объяснил я, — ждём приказов от руководства, ну и да, я попросил свежих продуктов и воды. Готовьте бочки и не пугайте торговцев, которые подплывут.
И правда вскоре сначала самый смелый подплыл на утлой лодочке, спросив, что конкретно нам нужно, а затем когда на берегу узнали, что мы платим золотом, к кораблю тут же выстроилась очередь. Я купил морякам даже вино, чтобы отпраздновать наше прибытие в порт, всё равно мы были пока вынуждены ждать в море.
5 февраля 1196 года от Р.Х., Тяньцзинь
Пять дней ничего не происходило, что позволило нам немного отдохнуть, пока наконец на берегу не началось движение и знакомые корабли, двинулись в нашу сторону. Через двадцать минут они были у нас и первое что я увидел, было знакомое старческое лицо. Приказав быстро подать ему лестницу и помочь подняться, я с удивлением смотрел на человека, с которым расстался несколько лет назад.
— Учитель, — я подошёл ближе и поклонился ему, — даже не ожидал, что вы доберётесь до дома.
Тот наклонил голову и на винето ответил, вызывав этим ажиотаж среди команды, которые его поняли.
— Приветствую вас господин Витале, — он легко улыбнулся, — когда императору, а потом и мне сообщили, что к порту Тяньцзинь пристал корабль с весьма юным юношей на борту, который на нашем языке разговаривает лучше иных местных жителей, то у меня ни капли сомнения не возникло, кто это может быть.
Я засмеялся, от его шутки.
— Чего не могу сказать о вашем винето учитель, — пошутил я в ответ, — откуда появился этот жуткий акцент?
Тут уже рассмеялся он.
— Когда ты уже научишься делать скидку на возраст?
Мы с ним разговаривали, в привычной манере подшучивая друг на другом, а глаза его сопровождающих китайцев едва не вываливались из орбит. Для любого было понятно, что мы давно и хорошо знакомы, к тому же разговаривая на непонятном им языке.
— Чунь Мин, я подтверждаю, что этот молодой господин является сыном благородной и одной из самых титулованных семейств страны, где они проживают, — он внезапно повернулся к своим соотечественникам, переходя на чжурчжэньский язык, — императору не зазорно будет встретиться с его посольством.
