По дороге пряностей - [37]

— Ваше недоверие, сильно ранит моё сердце господин Витале, — уведомил меня старик, на что я спокойно заметил, что не напрашивался в гости, и если мешаю хозяину, всегда могу уйти.

Он чуть скривился, но не стал развивать дальше эту тему. Слуги стали натаскивать обильную еду и питьё, офицеры, заранее предупреждённые, сидели ни к чему не притрагиваясь, я же тоже лишь смотрел, как он обедает в одиночестве.

— Может уважаемый Абдула ибн Атоллах, перейдём к делу? — поинтересовался я, когда он протянул мне чашку с чаем, но я демонстративно сделал вид, что не замечаю её, — в своё время мне посчастливилось познакомиться с одним прекрасным человеком, который несмотря на длинные восточные приветствия понимал моменты, когда нужно переходить к делу.

— Кто же, этот достойный человек? — прищурился собеседник.

— Великий султан Салах ад-Дин.

Араб нахмурился, затем остро и зло посмотрел на меня.

— Я представляю сообщество арабских купцов, находящихся сейчас в Индии, и мы бы хотели купить копии ваших штурманских карт, — он к моему удовольствию и правда озвучил главное, что его интересовало.

— Это невозможно, — улыбнулся я, — они по понятным причинам, не продаются.

— Тогда мы бы хотели, чтобы вы хорошо подумали об этом предложении, — настоятельно продолжил он, — ваш путь и так был не близок и полон опасностей, кто знает, какие из них могут подстерегать вас после покидания Каликута.

Я заулыбался, всегда любил язык угроз, он как-то был более мне понятен и прост.

— Хм, а знает ли уважаемый Абдула ибн Атоллах, как я обычно поступаю со своими врагами? — поинтересовался я, — обычно люди наоборот, стараются не пересекать мне путь.

— Да, до нас доходили определённые слухи, — край уголка его губ дрогнул, — но у вас один корабль, а здесь, в этих далёких краях, наша монополия и как вы наверно догадываетесь, отдавать даже часть прибыли венецианцем никто не станет.

— Ну, если это всё, — я пожал плечами, — тогда нам не о чём больше разговаривать, прощайте.

Он крикнул обрывистую команду, и я всё что успел, это прикоснуться обручами друг к другу. Под одеждой и кольчугой оказалась броня из будущего, без капюшона, я остановил развёртывания на шее, чтобы не смущать её видом людей и почти тут же в грудь мне ударили сразу три стрелы, звякнув о металл и упав на пол. Тут даже дураку стало понятно, что на нас напали и матросы разрядили арбалеты в занавеску, со стороны который и прилетели стрелы. Оттуда раздались хрипы, и мы не сговариваясь, выхватили оружие, отступая обратно. На лестнице обнаружились арабы с копьями, которые не давали нам пройти вниз, а позади, напирали трое, вооружённые саблями.

— Лук, — я протянул руку к тому из матросов, который носил мой лук и колчан со стрелами, тот быстро передал требуемое и только успевал подавать их, как я в весьма стеснённых условиях, где моё небольшое по размерам, но весьма убойное оружие показало себя во всей красе, тем более, что я привык так стрелять, находясь в стеснённых корабельных условиях. Двое врагов, вскрикнули, отползая с пробитыми стрелами ногами, ещё двое получив по стреле в руку, стали менее активными, что позволило нам спуститься и пробиться к воротам. Выпустив ещё три стрелы, которыми я специально только ранил врагов, чтобы сдержать их порыв, мы открыв засов, вывалившись на улицу.

— Раненые есть? — поинтересовался я, приказав всем убрать оружие из виду, так как на нас стали обращать внимание местные.

— Да, двое, — передал мне Марко.

— Возвращаем их на корабль, добавляем себе ещё охраны, — показал я путь к причалу, — как-то тут плохо соблюдаются пока законы, мне обещали, что никто на улицах города не нападает друг на друга.

— Ну так Витале, — справедливо заметил старпом, — они и не на улице напали.

— А, да, точно, чего это я, — согласился я с Джакопо, — ладно, учтём на будущее.

— О чём он вообще говорил? — поинтересовался он, а к нашему разговору тут же стали прислушиваться остальные.

— Не хотят паскуды монополию на специи терять, — улыбнулся я, — а мы ведь только для этого сюда и приплыли.

Матросы заулыбались, как впрочем и офицеры.

— Ну ничего, — я хищно улыбнулся, — всегда люблю явных врагов.

От взгляда на меня, многие поёжились, перекрестившись.

***

Возня с раненными, смена охраны и усиление вооружением продлилась до самого вечера, поэтому на приём к Заморину пришлось отправляться прямо с корабля. Правда я успел помыться и переодеться в то платье, в котором уходил в плавание, а офицеры лишь сменили броню, поскольку и так были уже одеты в лучшее.

Дворец находился всё в том же богатом районе, где и рынок, так что всё было довольно компактно для людей имеющих деньги. Как мне шёпотом сказали матросы, успевшие пообщаться с друзьями на корабле, дальше этого богатого квартала города, начиналась такая нищета и убожество, что не описать словами. Все, кто обслуживал один- единственный квартал, сами жили в ужасных условиях. Проживание двух различных миров было настроено так, чтобы жители как можно реже соприкасались между собой, поскольку если кто-то из нижнего города придёт сюда без дела, ему просто отрубит голову первый же патруль.