По дорогам войны - [31]
Он проиграл ее также и потому, что ошибочно понимал французскую оборонительную стратегию. Он позволил застать себя врасплох. Левый фланг укрепленного пояса линии Мажино заканчивался в районе Монмеди. Немецкому вторжению через бельгийские границы препятствовали на французской стороне от Монмеди на запад до моря лишь слабые прикрывающие части и жандармерия. Границы с Бельгией остались неукрепленными на всем своем 300-километровом протяжении, если не считать легких пулеметных бункеров на пять человек, расположенных на расстоянии одного-двух километров друг от друга. Устойчивость такой обороны равнялась нулю. В дальнейшем немцы, не обращая внимания на бельгийский нейтралитет, прорвали на границе у Седана в 30 километрах от последнего укрепления линии Мажино слабую французскую оборону и начали продвижение в юго-западном направлении. Этот прорыв немцам облегчил командующий 9-й французской армией, уже немолодой и ленивый генерал Корап, который в силу своей медлительности не сумел вовремя запять леса Мааса и уничтожить мосты на дорогах к Седану и Мезьеру. Зато Роммель со своим корпусом и танками не терял времени зря и пробил себе дорогу через дремучие леса, которые французы считали непроходимыми для танков. Это была другая непростительная ошибка стратегии Гамелена. Некогда помощник Фоша Гамелен забыл поучение маршала, которое не раз слышал из его уст: "Во время войны делайте все, что только можно; используйте все, что у вас есть!.."
У Гамелена еще была возможность исправить ошибку. Мало кому известно, что эту возможность Франции подарила чехословацкая разведслужба. Примерно за десять дней до 10 мая 1940 года (дня прорыва французского фронта) резидентура чехословацкой военной разведки в Цюрихе получила по почте из Германии простую открытку с правильным адресом и безобидным текстом неизвестного отправителя. "Милый дядюшка, - писал автор, - я возвратился из своей поездки, все у меня хорошо, надеюсь на скорую встречу". Подпись была неразборчивой. При детальном исследовании обнаружили, что между текстом на открытке невидимыми чернилами нанесен странный рисунок, напоминающий конфигурацию границ Бельгии с Германией и Францией. Из района бельгийско-голландского пограничья, которое было обведено кружком, выходила прямая линия на Седан, а за этим районом дужкой, как это принято в военном деле, был показан переход в оборону с фронтом на юг. От Седана шла уже другая линия, на северо-запад, до самого моря.
Это означало, что в районе Седана стрелки под прямым углом резко меняют направление (с юго-западного на северо-западное) куда-то в сторону Дюнкерка.
Подозрительную открытку с особым курьером отправили из Швейцарии в Париж, к подполковнику генерального штаба Олдржиху Тихому, который руководил парижской резидентурой. Затем по приказу шефа спецгруппы при президенте Бенеше в Лондоне полковника Моравеца открытку передали 2-му бюро французского генерального штаба в Париже. Открытка стала предметом недоверчивого изучения, и сам Гамелен качал над ней головой. Они не увидели чистого золота, засверкавшего перед ними. Представители французского верховного командования держали, в руках в сжатом виде весь план немецкого командования - план нападения на Францию. Хотя и в схематической форме, но совершенно точно в плане указывалось направление главного удара, как он был задуман и как он в конечном счете и осуществлялся. Целью удара было после прорыва у Седана повернуть главную атакующую группу войск на северо-запад, к морю, окружить и уничтожить французские и британские армии, втянутые между тем в Бельгию.
Десять дней имело французское командование на то, чтобы принять действенные контрмеры. Но французы не поверили этому донесению и не приняли вовремя необходимых мер. Когда они потом увидели, что немецкий план o развертывается в точном соответствии с указанным в почтовой открытке, было уже поздно. Толпы беженцев заполнили шоссе, а резервная армия не смогла пройти по забитым коммуникациям вперед, чтобы остановить продвижение противника. Такова удивительная история почтовой открытки, которая могла изменить ход войны. Автором этого столь важного донесения был не кто иной, как агент No 1 чехословацкой разведки Пауль Тюммель. Он имел доступ к высшим политическим и военным чинам и к документам самого секретного характера. Он присутствовал на совещаниях, на которых обсуждались и решались и такие вопросы, как план нападения на Францию. И он сумел передать его нашей разведслужбе.
* * *
Франция должна была пасть. Моральное разложение французского общества, упадок в армии, экономике, промышленности и государственном управлении, равно как и утрату человеческих ценностей, уже нельзя было остановить.
По всей стране проводились военные парады, на которых демонстрировались сила и традиции армии. Блестящие войска дефилировали перед восхищенными зрителями, сердца которых наполнялись радостью при виде такой армии. Непобедимой! Куда там до нас немцам! Но восхищавшиеся зрители еще не знали, что эти самые лучшие, самые храбрые полки скоро будут в панике бежать от вражеских танков, броню которых французские противотанковые орудия не могли пробить. Оказавшись безоружными перед стремительно пикирующими немецкими самолетами, они в страхе будут вжиматься в землю и спрашивать себя, где же французская авиация.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.