По долинам и по взгорьям - [31]

Около полудня мы расположились на разъезде, а вечером из штаба дивизии поступил новый приказ. В нем говорилось, что на следующий день в 18.00 во взаимодействии со 2-м Кунгурским полком, находящимся слева от нас, батальон должен двинуться на Саргу и взять ее. Для поддержки наступления выделялись два бронепоезда.

С утра конная и пешая разведка исследовала труднопроходимую болотистую местность, по которой предстояло наступать. Два мальчика лет по 12—13 — дети местных рабочих — сами вызвались пробраться в Саргу и вернулись оттуда с ценными сведениями. Выяснилось, что станцию занимают подразделения 6-го чешского полка и несколько сотен оренбургских казаков, что у противника тоже имеется бронепоезд.

Среди дня я зашел к пулеметчикам повидать Семена Шихова и Сашу Викулова. Они старательно драили «кольт». Увидев меня, Семен улыбнулся:

— Закуску готовим белякам.

— Горячий ужин, — добавил Саша, любовно поглаживая ствол пулемета.

Ровно в 18 часов мы выступили. Справа от железнодорожного полотна двинулась 1-я рота во главе с Гоголевым, слева — 2-я рота, которой командовал Богаткин.

Командир батальона И. Г. Марков расположился в сторожке путевого обходчика, верстах в трех от разъезда по направлению к Сарге. В сторожку провели полевой телефон.

Вперед, по обе стороны дороги, были высланы конные дозоры. Еще раньше группу кавалеристов направили влево для установления связи со 2-м Кунгурским полком.

Я возглавлял конный дозор, двигавшийся впереди 2-й роты. У переезда мы должны были встретиться с правофланговым дозором Федора Банных.

Но вот уже и переезд, а наших там не видно. Прислушались — кругом тишина. Потом вдруг из мелкого осинника у самого железнодорожного полотна выскочил всадник и скрылся в лесу. Двое моих разведчиков бросились за ним в погоню.

Где-то далеко позади нас раздалась пулеметная очередь. И почти в тот же момент из выемки, сделанной в горе, выполз вражеский бронепоезд.

Я послал одного дозорного предупредить о виденном командира 2-й роты, а сам с остальными помчался с докладом к командиру батальона. Марков выслушал меня сердито и приказал одному из моих людей:

— Немедля скачи к нашим бронепоездам. Пусть они откроют огонь по выемке.

Потом обернулся ко мне:

— Саперам передай, чтобы разобрали рельсы там, где повыше насыпь железнодорожного полотна… А насчет пулеметной стрельбы вам просто почудилось. Наверно, наши ребята волокут пулемет по шпалам, вот он и тарахтит.

Не вступая в пререкания, я направился к выходу. В этот момент снаружи послышался крик и грянули два винтовочных выстрела. Вместе с одним из разведчиков — Мишей Куриловым — я помчался по следу связного, направленного к бронепоездам. Мы нашли его совсем недалеко. Он лежал поперек дороги с простреленной грудью. Конь ходил рядом, волоча повод.

Осторожно проехали чуть вперед. Из кустов, со стороны 64-го разъезда, опять раздались выстрелы, и над головой у нас просвистели пули. Мы повернули коней назад.

Около сторожки застали командира 2-й роты Богаткина. Он горячо доказывал Маркову, что белочехи зашли к нам в тыл.

Его доклад прервали орудийные выстрелы со стороны Сарги. Одновременно послышалась винтовочная пальба на 64-м разъезде.

Через несколько минут 2-я рота, мой дозор и большая часть пеших разведчиков под командованием Богаткина двинулись к разъезду.

С нами были пулеметчики Шихов и Викулов. Они с трудом тащили свой «кольт».

Нас поддерживал артиллерийским и пулеметным огнем бронепоезд, команда которого состояла из моряков. Он курсировал по эту сторону разъезда, ближе к Сарге, и не мог прорваться назад: белые разобрали путь. Второй бронепоезд успел проскочить к Шале.

Скоротечный бой не принес нам успеха.

Когда красноармейцы израсходовали патроны и гранаты. Богаткин приказал рассеиваться и мелкими группами пробираться к 1-й роте Гоголева, которая, видимо, углубилась далеко в лес, вправо. Мы начали отходить.

Белые с криками добежали до молчавшего бронепоезда, у которого кончились боеприпасы. И вдруг мощный взрыв потряс воздух, багровые языки пламени осветили на мгновение все вокруг. Это безвестные герои, моряки, вероятно воспламенив оставшийся пороховой запас, взорвали бронеплощадку.

— А ну, ребята! Быстро отходи! У меня еще пять лент. Мы с Викуловым вас прикроем! — воскликнул Семен Шихов.

Бойцы уходили в гущу леса, отстреливаясь от преследующего противника. Я бежал, падал, стрелял, снова бежал. Ветви хлестали по лицу, рвали одежду. Внезапно на меня наткнулся Саша Викулов.

— А где Семен? — спросил я.

— Прогнал меня Семен, — хрипло ответил Викулов. — «Один, говорит, управлюсь!»

Мы прислушались. Пулемет еще работал.

— Это у него последняя лента, — тихо сказал Саша.

Вскоре я потерял Викулова.

Со стороны железной дороги послышался глухой взрыв. Мелькнула мысль: «Наверно, это Семен подорвался гранатой».

Неподалеку кто-то свистнул. Хрустнула ветка. Потом окликнули вполголоса:

— Эй, парень, давай сюда!..

«Свои!» — обрадовался я и направился в чащу. Меня схватили за руки, повалили на землю и крепко стукнули прикладом по голове.

Нас, пленных, было человек пятнадцать. Всех захватили в лесу поодиночке и привели на большую прогалину, к кострам. Каждого я знал по имени.