По делу обвиняется... - [16]

Шрифт
Интервал

Обнюхиваю конверт со всех сторон и решительно вспарываю ему живот. Из нутра вываливается листок. Первая половина таких писем обычно настраивает нас на оптимистический лад, но как раз это обстоятельство и настораживает: смеется тот, кто не плачет последним. Я, слава богу, хорошо усвоил эту аксиому, ибо уже получил несколько подобных посланий, и поэтому не читаю вступительные строки, а сразу начинаю с конца, где это, ага: «...к сожалению, не может быть опубликован». Теперь можно спокойно прочитать и начало, там, по словам сотрудника редакции, «есть довольно оригинальный подход к решению темы» и даже «сочный язык», однако этого недостаточно для публикации, так как «сюжет уже встречался» (где именно, не указывается) и вообще «все это получилось несмешно». Памятуя слова поэта, что «графоманы — это гении без талантов», я стараюсь не падать духом: быть гением, хотя и без таланта, уже немало.

В дверях стоит Алишер.

— Знаешь, — говорит он, — я случайно присутствовал при совершении таинства: в процессе чтения твое лицо вытянулось, и ты стал до жути похож на одного очень известного писателя, фамилию которого я никак не могу вспомнить.

Я осаждаю[2] Алишера и читаю ему отвергнутый юмористический рассказ. Он хохочет до упаду.

— Разве смешно? — удивляюсь я.

— Да.

— А почему редактору не смешно?

— Чудак, это и смешно.

— Как? А остальное... А весь рассказ?

— Остальное смешно лишь постольку, поскольку заставило редактора прийти к мысли, что рассказ не смешной.

— Но все-таки он смешной?

— Еще бы, особенно если дать в качестве эпиграфа ответ, полученный тобой из редакции. И вообще, не отчаивайся, — успокаивает Алишер. — У пишущей братии гораздо больше уходит времени на проталкивание своих произведений, чем на их написание... Я, разумеется, говорю о начинающих, а не об известных. Впрочем, известным писателем сейчас стать совершенно невозможно. Подсчитано, что даже, читая в течение 50 лет по 12 часов в день, человек прочтет всего 20 тысяч книг — меньше половины фонда обычной районной библиотеки. А где гарантия, что твоя книга не находится в другой половине, которую он так и не успел прочесть.

Мы долго молчим, думая каждый о своем.

— Ты красиво лажанул Виктора в «Снежке», — говорит он, — но согласиться с тобой не могу. Алкоголь — это не средство наслаждения.

Алишер садится на своего конька. Еще первокурсником он принял участие в проводимом кафедрой философии социологическом исследовании, связанном в том числе и с изучением истоков алкоголизма. Целую неделю он пропадал в наркологической клинике, интервьюировал постояльцев медвытрезвителя. У Алишера появились подозрительные знакомые, один из них, Костя Матюгин, написал безграмотное и нелепое заявление на имя начальника милиции: «После выпитого мною алкаголя я впал в литаргический сон и за дальнейшие свои действия ответственности не нису».

Все это я вспомнил сейчас, но упоминание о Викторе почему-то меня разозлило, и я прервал Алишера:

— Ты знаешь, я не ханжа. Но мне омерзительны пьяницы. Пьяница — скот, недочеловек, позор общества, его смердящий нарост. Мне иногда становится страшно: метастазы алкоголизма порой проникают в самую суть жизни, и тогда жизнь становится последним кругом данного[3] ада. Чего мы ждем с нашей гуманностью, все чаще переходящей во всепрощение? Что пьяницы выродятся? Станут хорошо работать? Бросят пить? Хулиганить? Перестанут давать неполноценное потомство? У-то-пи-я!

— У тебя есть программа действий? — заинтересовался будущий социолог.

— Изволь. Нужны жесткие меры изоляции деградирующих в пьянстве элементов от общества. Зараза не должна расползаться. Человеку должно быть запрещено законом становиться идолопоклонником Бахуса: пьянство — правовая, а не только моральная категория!

— Знаешь, довольно неплохо у тебя получилось, — говорит Алишер. — Я готов подписаться под всем, что ты сказал. Но почему же появляются пьяницы? Среди них, заметь, немало неглупых людей. Они не могут не видеть, в какую пропасть их тащит алкоголь. И все равно пьют! Где же сила интеллекта? Почему у них не срабатывает, наконец, инстинкт самосохранения?..


Николай ценил в людях обязательность и пунктуальность. Он любил говорить, что необязательность одного человека приводит в силу диалектической взаимосвязи к необязательности других людей и тогда уже ни о каком порядке речи быть не может. Более того, он считал, что необязательные люди более склонны к правонарушениям, ибо в определенный момент начинают считать, что требование закона не обязательно для них. Вот, почему, когда кто-либо из вызванных Сосниным не являлся вовремя, это сразу приводило его в плохое расположение духа.

— Я вас просил, — раздраженно выговаривал Соснин в телефонную трубку, — к четырнадцати часам обеспечить явку вашего сотрудника Крюкова. Сейчас, — он посмотрел на часы, — четырнадцать тридцать пять, но его нет.

— Ой, я передала, не знаю, почему он не пришел. Я через завотделом передала, — оправдывался девичий голосок. — Я сейчас узнаю... Вы подождете?

— Разумеется.

Прошло несколько минут.

— Вы знаете, оказывается, он второй день не выходит на работу. Видимо, заболел.


Еще от автора Вильям Михайлович Вальдман
Следствием установлено...

Авторы — профессиональные юристы, кандидаты юридических наук — знают своих героев не понаслышке. В 1975 г. «Ёш гвардия» выпустила их первую книгу, куда вошли повести «Нулевая версия» и «Пройденный лабиринт». В новой повести также действуют следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин. На фоне расследования опасного преступления затрагиваются важные проблемы нравственного становления молодого человека. Повесть отмечена дипломом на конкурсе Союза писателей Узбекистана и МВД УзССР «Вахта бессменная».


Нулевая версия

В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.


Точка отсчета

В научно-исследовательском институте у заведующего лабораторией взломали сейф и похитили…


Рекомендуем почитать
Блондинка 23-х лет…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Убийство в купе экспресса

Произведение Баантьера «Убийство в купе экспресса» относятся к жанру полицейского романа. И это не удивительно — т. к. автор прослужил долгие годы в полиции.


Царствие благодати

В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…


Голливудский участок

Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…


Преступления могло не быть!

Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.


Безмолвные женщины

У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.