По Декану - [18]

В былые времена по праздникам на дворе Макки масджид варили в больших черных котлах бирняни и раздавали нищим. Один такой котел, размером с хорошую комнату, можно по сей день видеть при гробнице святого Чишти в городе Аджмире (Раджастхан). Добираясь до краев котла по лестнице, кули сыпали в него рис, клали куски баранины и затем разводили под ним костры.

По сей день стоит на дворе Макки масджид черная каменная чаша, из которой раздавали бирияни беднякам. Рядом с чашей — большая каменная скамья, про которую говорят, что раз севший на нее непременно вернется в Хайдарабад…

По образу жизни, занятиям, обычаям и привычкам мусульманина трудно отличить от остальных хайдарабадцев, исповедующих другие религии. В толпе его можно узнать благодаря характерному головному убору — турецкой феске с кисточкой или барашковой шапке, а также по ширвани — узкому и длинному сюртуку со стоячим воротником — и широченным белым шароварам. (Впрочем, ширвани не показатель. Их носят не только мусульмане, а и хинду из касты каястхов.)

Как получилось, что почти половина населения большого города, столицы штата, сплошь населенного хинду, исповедует ислам?

Причиной появления ислама на Декане были многочисленные походы воинственных делийских султанов с целью завоевания и грабежа богатых южноиндийских государств. Впервые большие массы воинов, исповедовавших ислам, появились на Декане вместе с султанами Хильджи и Туглаком. Эти люди оседали в столицах и в крупных населенных пунктах завоеванных государств, где делами вершили наместники мусульманских правителей. Поэтому до сих пор главные районы на Декане, где исповедуется ислам, гнездами располагаются вокруг таких больших городов, как, например, Аурангабад, Биджапур, Бидар, Хайдарабад и Гулбарга.

За минувшие века пришельцы с севера полностью ассимилировались среди коренного населения Декана. Потомки их живут одной жизнью, одними интересами с индийцами, которые исповедуют хиндуизм и прочие религии, существующие в Индии. Но многие из них хорошо помнят о своих далеких предках благодаря бытующему в стране обычаю составлять так называемое шаджара — генеалогическое дерево своего рода.

Хорошо известно, что основатель династии Кутб Шахов — Кули Кутб-уль-Мульк — был родом из Туркестана. Все его окружение тоже состояло из туркестанцев. Дед Килич Хана, первого низама Хайдарабада, был бухарцем, а значит бухарцами были и все его родичи и сподвижники.

Спросишь какого-нибудь хайдарабадца, по виду мусульманина, откуда он, какого рода племени, и довольно часто слышишь ответ: «Мы из Бухары, из Самарканда, из Хивы». Это значит, что далекий-далекий предок этого человека явился на Декан из Средней Азии, быть может даже раньше первого Великого Могола Бабура, который в XV веке завоевал Северную Индию.

Один из моих индийских друзей, который совершил путешествие по советской Средней Азии, рассказывал, что в старых районах какого-то узбекского городка он с изумлением заметил, что тамошние предметы домашнего обихода очень напоминают подобные же вещи, употребляемые в старинных мохалла его родного города Бхопала. Он нашел много общего в материальной культуре узбеков и жителей Индии, которые живут друг от друга за многие тысячи километров.

Не случайно поэтому многие хайдарабадцы — мусульмане — почитают нашу Среднюю Азию как свою прародину. Сокровенная их мечта — поехать в СССР и своими глазами увидеть края, где некогда жили их прадеды.

Распространению ислама в Хайдарабаде способствовали предки хайдарабадских старожилов, которые пришли на Декан не только из Средней Азии, но также из Турции, Аравии, Ирана и других стран Востока, где ислам к тому времени успел занять господствующее положение. Религиозное рвение Кутб Шахов и низамов сделало Хайдарабад оплотом ислама, каким он являлся вплоть до самого последнего времени.

Однако еще задолго до Туглаков и Бахманидов, Кутб Шахов и низамов на Декане уже были люди, проповедовавшие идеи ислама. Звали их пирами. Традиции, связанные с ними, очень интересны.

СВЯТЫЕ ПИРЫ

В седой древности пиры были первыми миссионерами ислама на Декане. Одни из них были убежденными, пламенными вестниками слова пророка Мохаммеда, другие — разведчиками, за которыми иной раз являлись грабительские армии делийских султанов.

Питаясь подаянием и славя аллаха, пиры бродили по дорогам Декана, по городам и деревням. Забредши в глубь страны, иной из них навсегда селился возле какой-нибудь деревеньки. Пещера или хижина на берегу озера под раскидистым деревом становилась для него жилищем.

Мудрый пир часто становился утешителем местного люда. В самом деле — до бога высоко, до раджи далеко, а тут под боком жил человек, который день и ночь проводил в молитвах и был всегда готов помочь добрым советом и участием попавшему в беду. Люди шли к пиру, делились с ним своим горем и заботами, приносили еду.

Когда пир умирал, то оказывалось, что кое-кого из своих прихожан, большей частью неприкасаемых, он успел обратить в ислам. В деревне появлялась небольшая мусульманская община, вырастала мечеть. Через некоторое время над могилой пира его почитатели выстраивали гробницу, или, как зовут подобные сооружения в Индии, даргах.