По целям ближним и дальним - [5]

Словом, к началу войсковых маневров летный состав отряда вместе с техниками, младшими авиаспециалистами, обслуживающим тыловым подразделением был всесторонне подготовлен. Но, как на грех, установилась плохая погода. Сроки, однако, поджимали, и групповой перелет в район учений нам пришлось совершить в сложных метеорологических условиях.

В ходе многодневных войсковых маневров наш авиаотряд летал интенсивно, выполняя различные задания командования. Сложно было, например, обнаружить конницу "противника", которая днем искусно укрывалась от воздушного наблюдения в лесах, населенных пунктах, а с наступлением сумерек продолжала марш.

Вот когда пригодилась ночная подготовка!

Несколько позже, став командиром учебной эскадрильи 2-й военной школы летчиков, решил обратить на это особое внимание. Как только представлялась возможность, летал в облаках, пилотировал по приборам под колпаком, много тренировался ночью.

И вот однажды к нам в школу прилетел начальник ВВС РККА Я. И. Алкснис. Проверив на рассвете суточный наряд, готовность к действиям по тревоге, он собрал командиров и определил задание:

- Видите перед посадочным "Т" ограничитель - белое полотнище? Так вот, выложите в шестистах метрах от него еще один такой ограничитель и считайте эти полотнища канавами. Летчикам набрать над стартом высоту шестьсот метров, выключить мотор и точно рассчитать посадку между этими ограничителями. Понятно?

Мы дружно ответили:

- Понятно!

Для уточнения расчета при посадке Я. И. Алкснис разрешил нам применить скольжение на крыло и с выводом на высоте не ниже 15 метров. У нас практиковался предел - не ниже 25 метров.

На этих своеобразных соревнованиях проверялась летная подготовка командиров и инструкторов. По окончании соревнования Яков Иванович, по своему обыкновению, немедленно вручил нам незамысловатые призы, которые летчики очень ценили. Достался и мне такой приз - лучшие по тому времени летные очки фирмы "Мейеровица", предел наших мечтаний. Мы летали в открытых кабинах, обдуваемых потоком встречного воздуха, и летные очки с хорошей оптикой, изящной оправой были очень кстати. Но главное, пожалуй, было то, что памятный подарок перед всем летно-техническим составом школы вручал уважаемый всеми начальник ВВС Я. И. Алкснис.

Эскадрилья, которой я командовал почти три года, была првзвана лучшей в Борисоглебской школе и награждена Красным знаменем шефского предприятия. Из строевых авиачастей приходили хорошие отзывы о наших выпускниках, имевших прочные летные навыки. А успехи во многом объяснялись тем, что мы сумели сколотить крепкий костяк инструкторов-летчиков, которые отлично владели техникой пилотирования, умели методически грамотно показать любой элемент полета.

Буквально на моих глазах сформировался летчик-инструктор Александр Утин. В годы Великой Отечественной войны, уже генерал, А. В. Утин командовал авиасоединениями, затем воздушной армией. Хорошим инструктором был Ю. А. Немцевич, командовавший во время Великой Отечественной войны резервной авиационной группой Главного Командования (РАГ-4). Добрым словом хочется вспомнить Виктора Грачева, Александра Чугунова, Виктора Иванова и многих других инструкторов, которыми гордилась Борисоглебская школа.

 

В Оренбургской школе

Работа в военно-учебных заведениях ВВС Красной Армии стала значительным этапом в моей жизни в службе. В феврале 1934 года меня перевели из Борисоглебека в Оренбург, в 3-ю военную школу летчиков и летнабов. Я был назначен начальником отдела подготовки летчиков, преобразованного затем в учебную авиационную бригаду.

Одни поздравляли меня с повышением по службе, другие откровенно говорили, что не завидуют мне. Оренбургская школа переживала тогда трудное время. В 1933 году здесь произошло 36 летных происшествий, в том числе 6 авиационных катастроф. Это военно-учебное заведение продолжали прорабатывать и склоняли на все лады на различных совещаниях, не лестно упоминали в приказах о борьбе с аварийностью.

К сожалению, в Оренбурге своего предшественника я не застал - он уже отбыл к новому месту службы. Его временно замещал начальник штаба Е. Рожковский, подтянутый, собранный, знающий свое дело командир. Он доложил, что отдел подготовки летчиков состоит из четырех эскадрилий. Вскоре была сформирована еще одна. Эскадрильи располагались на отдельных аэродромах. Каждая из них насчитывала по 30 самолетов, имела отряд учебных машин У-2, отряд боевых самолетов Р-1, а первая эскадрилья - и истребители И-4.

В феврале 1934 года в оренбургских степях стояли сильные морозы, свирепствовали метели, буйные ветры. Аэродромы страдали от частых заносов. И анализ аварий, имевших место в Оренбургской школе, показал, что больше половины их произошло при выполнении посадок при сильном ветре. В здешних местах, надо заметить, ветровой режим имел особенности. Утром зачастую штиль, а после прогрева воздуха - болтанка, порывистый сильный ветер.

Но мне, как новому человеку, прибывшему в Оренбургскую школу, бросилось в глаза и другое, не менее опасное - командиры и курсанты здесь были задерганы беспрестанными проработками, назиданиями, указаниями, продиктованными якобы решительной борьбой с аварийностью. К сожалению, работа эта приняла перестраховочный характер. Если, например, в одной из эскадрилий случится даже незначительное летное происшествие - тотчас на два-три дня прекращались полеты на всех аэродромах. Стоило курсанту не совсем точно изложить начальнику школы порядок выполнения летного упражнения или допустить малейшую заминку в докладе - всю эскадрилью немедленно отстраняли от полетов, переводили на наземную подготовку.