По библейским местам - [117]

Примерно в полумиле от дома губернатора находился поселок и причал марганцевой шахты, единственного признака современной жизни на Синае. Марганец добывают далеко от берега, в цветных горах, а потом доставляют к причалу в вагончиках по специально протянутой в пустыне железнодорожной ветке.

После захода солнца воды залива приобретают холодный лимонный оттенок, а горы становятся черными и кажутся более высокими. Три рыбака-араба готовили лодку к ночной работе. Сами они и их снасти, вплоть до последней веревки, до обтрепанных краев одежды, четко вырисовывались черными силуэтами на фоне желтой воды. Один из рыбаков снял одежду и приготовился оттолкнуть лодку от берега. Он наклонился, медленно начал продвигать суденышко к воде, уперся одной ногой в борт, а потом прыгнул внутрь и распрямился. Мне почудилось, будто я вижу нечто древнее, как мир; странно, что этот бедный араб, отправляясь на ночную рыбалку, принимает позу, достойную резца Фидия.

Одна за другой на небе появились звезды, и Юсуф принес керосиновую лапу.

4

Прислужник резиденции, суфражи, принес чашку чая. Было четыре часа. Он сказал, что завтрак будет готов через десять минут, а «караван» уже готовится к отправлению. Я оделся и вышел в гостиную, где Юсуф накрывал на стол: такой завтрак мог бы позволить себе Джон Миттон[12] наутро после охоты. Было еще темно, на небе сияли звезды.

Юсуф, очевидно, имел дело с английскими военными и чиновниками, поскольку он где-то раздобыл старый экземпляр «Панча», который заботливо положил возле моей тарелки. Я с чувством долга прочитал журнал при свете керосиновой лампы, и если бы надо мной не довлело ощущение, что это издание представляет английскую, а по сути и мировую литературу в целом, здесь, в Абу-Зениме, я мог бы насладиться приятным свиданием с родиной в преддверии встречи с монастырем на горе Синай.

Когда мы выехали, было еще холодно, господин Валлинис лучился традиционным греческим энтузиазмом и решимостью, которые позволили его народу создать сеть бакалейных магазинов от Александрии до Судана. Пожалуй, никто, кроме ирландцев, не отличается подобным контрастом: склонностью к абстракциям и фантазиям на родной почве — и предельной практичностью за ее пределами. Интересно сравнить торнадо греческой энергии, увлекшей меня на Синайский полуостров, с темпераментом моего прежнего спутника — шофера Михаила, чья деятельность, несмотря на характерную для сирийцев обстоятельность, отличалась заметным фатализмом. Если бы господин Валлинис внезапно наткнулся на рогатую гадюку, он явно не стал бы ждать, пока я передам ему треножник от фотоаппарата: он бы сам прыгнул на нее или выхватил бы из-за пояса неожиданно оказавшийся там револьвер, чтобы немедленно убрать препятствие с пути. Таков уж был этот человек.

Теперь, когда мы ехали в сторону гор, солнце светило из-за хребтов, и мир постепенно оживал. Сияла голубая вода. Скалы сверкали так, что слепили глаза, а мы то и делало петляли, то разворачиваясь лицом к восходящему солнцу, то оказываясь спиной к нему. Через некоторое время мы оставили позади равнину и помчались прямо вдоль береговой линии залива, а перед нами простиралось огромное пустое пространство: примерно двенадцать миль пустоши с редкими сухими кустами и верблюжьей колючкой. Это место иногда называют Пустыней греха — то есть местом, где израильтяне, вспоминая сытную жизнь в Египте, возроптали на Господа и стали обвинять Моисея в том, что он завел их в пустыню.

Трудно представить себе, как народ Израиля шел через эту страну, где вода находится глубоко под скалами, где большие стаи перепелов падают от истощения и их можно подбирать руками, где вещество, называемое манной, вырабатывается насекомыми, живущими на стеблях тамариска.

Кроме приятных воспоминаний о хлебе, луке, дынях, израильтяне вынесли из Египта мумию Иосифа. То, что Иосифа мумифицировали в соответствии с египетским обычаем, мы знаем из книги Бытие: «И умер Иосиф ста десяти лет. И набальзамировали его, и положили в ковчег в Египте»²⁸. А то, что уходящие из Египта израильтяне взяли мумию с собой, доказывает текст книги Исход: «И взял Моисей с собою кости Иосифа»²⁹.

Существует устойчивое мнение, что эта мумия была захоронена в пещере Макпела в Хевроне, рядом с могилой Иакова; сведения о том, что тело Иакова тоже набальзамировали на египетский манер, содержатся в книге Бытие (50:2). Пещера эта сегодня находится под мечетью Хеврона, и туда никого не пускают.

Мы пересекли равнину и повернули на восток, чтобы въехать в горное ущелье, тянувшееся между двумя вершинами. Это и было начало Вади Фейран, тридцать миль горной долины, разрезающей хребет Сербал. Красно-розовые и лиловые скальные стены резко уходят в небо, заканчиваясь голыми зазубренными пиками, сверкающими на фоне голубого неба; бок о бок с ними высились горы бледно-янтарного и сернисто-красного цвета со сливовыми прожилками порфира и черными лентами диорита. Та красота, которую мы обычно ассоциируем с окраской травы, вереска, цветов, здесь происходила от фантастического богатства геологических образований. Ни на мгновение глаз не уставал от этого пейзажа. Каждые несколько ярдов картина менялась, открывая новые грани красоты. Словно Природа не удовольствовалась естественными красками скал, свет заполнял все впадины и расщелины, проникая глубоко синими тенями, столь нежного, изысканного оттенка, что я невольно вспомнил бледную голубизну гор Коннемара, а в самых укромных местах он переходил в насыщенную синеву, которую я сравнил бы с темными горами Скай. Как отличалась Синайская пустыня от жутковатой монотонности пустыни Ливийской — ровной и однообразно усыпанной камнями, способной утомить кого угодно!