Плюсквамфутурум - [69]

— Я вас очень понимаю, — дипломатично согласился я. Сегодняшнее утро в Вязьме сильное повлияло на меня.

— Чтобы получить всё это, нужно предложить что-то взамен, — продолжил президент. — У вас есть какие-то другие варианты?

Я напряжённо думал. Неужели меня позвали в Кремль только ради этого? Наверное, решил я, в деле есть какие-то скрытые обстоятельства, которые, по всей видимости, мне не спешат сообщать.

— Или вы хотите, чтобы мы снова жили, как в тридцатые годы? — спросил президент, неправильно истолковав моё молчание. — Когда денег в России хватало только на лекарства для меня и моих друзей, а вся остальная страна жила в нищете? Я и мои друзья не против, а вы?

— Нет, — честно ответил я.

— А может быть, вы просто либерал? — президент начал сердиться и закипать.

— Обоснуйте, — потребовал я. — С каких это пор желание нормальной человеческой жизни…

— Это не нуждается в обосновании! Я же вижу, что вы — представитель пятой колонны, который хочет вычистить сапоги американскому солдату! — президент резко облизал пересохшие от гнева губы и налил себе кофе. — Должно быть, это о вас Достоевский написал: «Всё наше хают и бранят, а сало русское едят!» Вы национал-предатель и русофоб!

А вот это уже было обидно.

— Товарищ, — сказал я, стараясь придать голосу вес. — Я родился в Советском Союзе и до сих пор предан своей социалистической родине, в отличие от вас. Поэтому я вынужден отдать приказ о вашем аресте. Кремль оцеплен. Ваш лейбштандарт бежал. Сопротивление бесполезно. Сейчас за вами придут латышские стрелки и увезут в ЧК для допроса. Расстрел назначен на завтра, форма одежды свободная.

Президент едва не захлебнулся кофе. Он отчаянно кашлял, как минимум, полминуты, а я колебался: постучать ли его по спине или лучше не надо? Рассудив, что за нанесение побоев президенту мне могут дать пожизненное, я воздержался. Пусть лучше задохнётся президент. Я подумал, что Россия от этого совершенно не станет хуже, а, возможно, даже и что-то выиграет, и предоставил решение этого вопроса судьбе.

— В детстве… — прохрипел президент и снова закашлялся, — в детстве таким шутникам, как вы, я плевал в спину жёваной бумагой. Из трубочки.

В этот раз судьба была неблагосклонна к России.

Ну, ну, конечно, я преувеличиваю, — извинился я. — Я просто родился в Советском Союзе. Да и положим, какая же я пятая колонна? Я учился исключительно в отечественных университетах, у меня нет недвижимости и банковских вкладов за рубежом, как нет и второго гражданства…

Президент немного покраснел. Скорее всего, это было следствием долгого кашля. Шумно выдохнув воздух, он продолжил:

— Вы выглядите идеологически сомнительно для такой миссии, поэтому я склоняюсь к мысли о том, что за границу нужно отправить вашего двойника. Мои спецслужбы уже изготовили латексную маску, в точности повторяющую вашу внешность…

Он прервался для того, чтобы извлечь из ящика стола жуткого вида маску, сделанную из грубой резины.

— Номер не пройдёт предупредил я. — На въезде в Евросоюз у вашего двойника сверят отпечатки пальцев с теми, которые взяли у меня при выдаче визы. Они не совпадут, и ваш двойник поедет обратно. К тому же ваша маска совершенно не похожа на меня. Конечно, я толком не спал уже две ночи, но мне ещё далеко до такого состояния…

Президент смял маску в руке (с нее начала отваливаться краска) и ударил кулаком по столу:

— Евросоюз — отвратительное полицейское государство!

Я перехватил инициативу в разговоре, чтобы президенту в голову не пришла ещё какая-нибудь идея. Мне жизненно важно было поехать за границу.

— Но я вовсе не отказываюсь от дипломатической поездки, — заявил я. Президент с ощутимым облегчением выдохнул и чуть осел в кресле. — Вы неправильно меня поняли. Произошло недоразумение. Мне только хочется уточнить одну вещь. Если Калининградская область будет передана Германии, то жители останутся там?

Президент махнул рукой. После моего согласия ему явно стало легче.

— О жителях не волнуйтесь. Я не бросаю своих граждан. Население будет эвакуировано в Псковскую и Новгородскую области. Там как раз уже почти никого не осталось.

— Господин президент, у меня есть предложение, — сказал я. — Я поеду за границу и выполню то, о чём вы меня просите. Но пусть жители Калининградской области останутся там, где они сейчас живут.

Мне откровенно не нравилась Россия образца 2057 года. К моему огромному сожалению, исправить положение не представлялось возможным. Но не имея возможности обустроить большую родину целиком, я, похоже, ещё мог спасти от неё свою малую родину, подобно тому, как моряк спускает шлюпку с тонущего корабля, чтобы усадить в неё женщин и детей.

Президент чуть наклонил голову в одну, затем в другую сторону, словно перекатывая в ней мысль. Затем он резким движением вскинул глаза:

— Это исключено, — заявил он наконец. Его голос взвился к потолку. — Нет, это категорически недопустимо! Вы в Кремле, а не в фантастике! Заботьтесь о себе, а не о людях, которых вы в глаза не видели и не увидите. Какое вам дело до них? Просите себе всё, что угодно, но не пытайтесь решать судьбы других.

— А почему нет?