Плюс-минус бесконечность - [23]
— А ты загадал?
— Да. Я хочу, чтобы мы с тобой были счастливы.
— Пусть все люди на Земле будут счастливы!
Он тихо рассмеялся:
— Это несбыточное желание. Все люди не могут быть счастливы. Счастье выпадает немногим.
— Но почему?
— Да так… Знаешь, великие люди редко бывали счастливыми. Они либо рано умирали, либо сходили с ума. И вообще, их личная судьба…
— По-твоему выходит, что счастливый человек не способен к творчеству?
— Во всяком случае меньше, чем несчастливый, — сказал он. — Где счастье, там самоуспокоенность, нежелание что-либо изменить, а значит — застой. Помнишь: «Остановись, мгновенье»?
— Какую ерунду ты говоришь, — произнесла она холодно. — Все равно, я хочу, чтобы все люди были счастливы.
— Пусть будет по-твоему, — согласился он.
Выстрел стартового пистолета. Воздух, рванувшийся в легкие. Топот ног по дорожке. Рев трибун…
Генри Йестекер был счастлив. Он впервые стал чемпионом.
Марку Остину досталось серебро. О большем он не мечтал и тоже был счастлив.
Прошлогодний чемпион Олаф Ульсон получил бронзу. Это оказалось неожиданностью и для болельщиков, и для него самого. Но неожиданностью радостной. Никто не думал, что он вернется в большой спорт после такой травмы. А он не только вернулся, но и завоевал медаль. Вот почему он улыбался, не скрывая счастья.
…Анри Поль остался последним, но был не менее счастлив: оказаться в компании суперзвезд и проиграть всего лишь сотую секунды, что-нибудь да значит!
— Доктор, постойте! Послушайте, что я вам скажу…
— Да, мадам Мерлон?
— Вы знаете, Пьер Лега умер…
— Не думал, что это произойдет так скоро!
— Ужас… Он врезался на огромной скорости в столб. Но я так счастлива…
— Помилуйте, мадам! — поразился доктор Вежо. — Разве можно радоваться, когда…
— Но, право же, счастье, что Шарль, мой муж, не смог поехать с Пьером: накануне у него случилась диспепсия… ну, вы знаете…
— Поздравляю вас, мадам Мерлон, — сказал доктор. — Вы действительно должны чувствовать себя счастливой. Но и для месье Лега такой конец тоже счастье.
На сей раз возмутилась мадам Мерлон:
— И это говорите вы, врач?! Разве смерть может быть счастьем?
— Увы, мадам. Сейчас можно раскрыть тайну. Пьер Лега был неизлечимо болен, хотя и не догадывался об этом. Катастрофа избавила его от физических и моральных мук.
— Говорят, он даже не успел испугаться, — проговорила мадам Мерлон. — Он так мечтал об этой поездке, так радовался, что даже умер с улыбкой!
— Вот видите. Счастье тоже бывает разным, — сказал доктор Вежо.
Мириады инопредельных частиц — косморитов усеяли сушу, покрыли, словно планктон, поверхность мирового океана. Каждую из них можно было взять в руки, подивиться странному переливчатому блеску, рассмотреть под микроскопом замысловатую огранку, но не более того…
Космориты не вступали в химические реакции, сохраняя одинаковое безразличие как к дистиллированной воде, так и к плавиковой кислоте либо царской водке. Попытки их структурного анализа закончились неудачей. Ни рентгеновское облучение, ни бомбардировка протонами высочайших энергий не дали результата.
Казалось, космориты отгородились от внешнего мира китайской стеной и разрушить ее земной науке было не под силу. Будучи макроскопическими телами, они тем не менее не признавали законов классической физики.
— Если бы я предсказал существование таких частиц, — заявил в интервью корреспонденту «Монд» крупнейший физик Франции Эмиль Рантье, — то меня немедленно объявили бы сумасшедшим.
— А что вы можете сказать сегодня?
— Рискну высказать безумную мысль, что космориты суть клетки грандиозного мозга, переселившегося на Землю из глубин Вселенной.
— Колоссально! — воскликнул репортер. — Но ведь для деятельности любого мозга нужна энергия. Какую же энергию, по вашему мнению, он поглощает?
Ученый заколебался.
— Вы, конечно, не удержитесь и напечатаете все, что я скажу. И в результате меня сочтут-таки сумасшедшим…
— Мэтр, люди жаждут сенсаций… — взмолился репортер. — Редактор никогда не простит мне, если… Да и вы все равно не удержитесь, так зачем зря томиться? Наша газета — солидное издание!
— Ну, хорошо, уговорили, — улыбнулся Рантье. — Так вот, космориты поглощают наши отрицательные эмоции.
— Это что же… космическая экспансия, война миров?
— Вряд ли… Скорее симбиоз. Вспомните классический пример: рак-отшельник и актиния.
— Мы в роли рака-отшельника? Вот уж поистине сенсация века! — вскричал корреспондент. — Конец отрицательным эмоциям, это ведь хорошо, правда? Для меня ваше открытие — счастливая находка! Спасибо, профессор…
— Хорошо или плохо? — пробормотал Рантье, глядя вслед убегавшему репортеру. — Вот уж не знаю… Сейчас все счастливы, каждый по-своему. Но счастливо ли человечество?
Просто женщина
— Она может несколько дней быть ласковой, отзывчивой, мгновенно улавливать малейшие нюансы моего настроения. Но вдруг без видимой причины срыв. И ее не узнать. Становится недоверчивой и раздражительной. Может наговорить колкостей, спровоцировать ссору. Потом столь же внезапный поворот к идиллии, словно ничего не произошло. А спустя неделю снова все идет прахом.
— Картина ясна, — кивнул квазипсихолог Смурш.
