Пляжное чтиво - [25]
— Помните "Павильон смеха"? — спросила я Джефри.
— "Павильон смеха"?
— На "Стальном пирсе". Когда была маленькой, я и представить не могла, что заглядываю в мешок с шутками жизни.
— Вы смущаете меня, Алисон. О "Стальном пирсе" мне напоминают только запахи сахарной ваты и орехов, — сказал Джефри, перепрыгивая через трясину моих воспоминаний к своим собственным. — Для меня это был летний цирк. Я обычно радовался одному виду длинных гирлянд лампочек, качающихся в небе.
— Мой кузен Ларри рассказывал мне и своей сестре Эви, что это прожекторы, которые ищут бомбардировщики, и мы ему верили.
— Он был садистом?
— Как и все мальчишки.
— Вы действительно так думаете?
— Да, и некоторые большие мальчики тоже.
— Я должен принять это на свой счет? — спросил Джефри, робко улыбаясь.
— Нет-нет, извините, Джефри. Не знаю, почему у меня это вырвалось.
— Расскажите мне побольше о вашей семье.
— Ну, это только мои родители, бабушка Эллис — мама моего папы — и семья моей кузины Эви.
— Вы часто видитесь с родителями?
— Они живут во Флориде. Я нечасто общаюсь с ними, что сводит их с ума, но сохраняет мое душевное здоровье, — холодно ответила я.
— Итак, вы не очень близки, — сказал Джефри.
— Нет… да… Вообще-то я не знаю, почему так сказала. Не то что мы далеки, просто мне кажется, что мои родители не понимают меня. У меня комплексы, не так ли?
Джефри улыбнулся.
— Я была близка с бабушкой, но она давно умерла.
— Она вас понимала?
— Может, и нет, но она не судила меня.
— А родители судили?
— Мать, в основном. Думаю, она желала мне только хорошего… Больше всего ее тревожило мое одиночество. "Любой женщине необходим муж… Мальчику нужен отец", — повторяла она при каждом нашем разговоре. Я даже перестала говорить с ней о своей жизни, потому что если я упоминала какого-нибудь мужчину, даже мимоходом, она уже готова была рассылать свадебные приглашения.
— Как любая еврейская мама.
— Возможно… — нехотя согласилась я. — … Да, так я рассказывала вам о бабушке. Я помню летние недели с ней в Атлантик-Сити как самые безмятежные в своей жизни. Мы сидели на веранде после обеда и смотрели на небо. Мне не разрешалось выходить на пляж в течение часа после еды. Она боялась, что я пойду купаться, и у меня начнутся судороги. Мы смотрели на облака и представляли их разными существами, и она придумывала чудесные истории.
Джефри рассмеялся.
— Тест на романтичность. Я тоже любил это в детстве.
— Я до сих пор люблю.
— А где ваши кузены?
— Я не вижусь с ними, — ответила я, мрачнея.
— Ну, я могу понять, почему вы не общаетесь с Ларри…
— А вы даже и половины не знаете.
— И что же с ним стало?
— Я точно не знаю. У него были какие-то неприятности в школе. Мне сказали, что он жульничал на экзамене. И потом его послали в военную академию, то есть мне так сказали. Я уверена, что это неправда. Моя семья обожала секреты. В моей школе ходили слухи о мальчике, исключенном из другой школы за неприятности с девочками. Не знаю, почему я решила, что это Ларри, но ясно помню, что была убеждена в этом.
— А Эви? Похоже, вы были друзьями, — сказал Джефри.
— Эви умерла.
— Извините.
— Когда ей было пятнадцать лет, она прыгнула с моста в океан как-то ночью в середине февраля. Температура была ниже нуля. Это было ужасно, — тихо и обстоятельно объяснила я.
— Это ужасно, — повторил он. — Мне очень жаль. Я не хотел расстраивать вас своими вопросами. Это не мое дело. Наверное, я профессионально назойлив.
Я молча улыбнулась.
— Должно быть, это была для вас большая потеря, но это было… сколько?… двадцать? двадцать пять лет назад? Это большой срок. И время затягивает все раны, — успокаивал он.
— Не все, — сказала я, отстраняясь от него.
— Но почему мне кажется, что вас еще что-то тревожит, что-то более недавнее?
— Что именно? — настороженно спросила я.
— Возможно, какая-то другая потеря?
— Возможно, — призналась я. — Мой сын уезжает в колледж в конце лета…
К середине дня, немного расслабившись, я отправилась на пляж.
— Спасибо, — сказала я юноше, воткнувшему мой белый зонтик в песок.
Когда я опускала деньги в его ладонь, мне показалось, что он слегка сжал мою руку. Однако прежде чем я успела осмыслить его жест, появилась Робин, намазанная маслом для загара и покрасневшая от солнца, чуть припорошенная песком, принесенным прохладным морским бризом.
— Сегодня просто великолепная погода, Алисон, — сказала она. — Где ты пропадала?
— Мне было не по себе с утра.
— Снова головокружение?
— Да, но сейчас все прошло, — солгала я, надеясь, что тошнотворное чувство оставит меня, если не буду обращать на него внимания.
— Тебе действительно надо сходить к врачу.
— Хорошо, но сейчас все в порядке.
— Итак, как прошел вчерашний ужин… с Джефри? — спросила Робин, устраиваясь на песке перед моим шезлонгом.
— Мы ходили к Барни, ели крабов. Там было тесно и приятно, как обычно…
— Мне не нужен отчет о ресторане, Алисон. Как Джефри?
— Что значит "как Джефри"?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Он хороший партнер?
— Он не партнер. Мы должны были ужинать все вместе, но ты увильнула.
— Я была в панике.
— Знаю. Но тогда почему тебя не было дома, когда я вечером звонила тебе?
Тибби — убежденная феминистка. Такой ее сделала жизнь, а особенно постарался ветреный кавалер, после разрыва с которым она решила, что замужество — нелепость, любовь — фантазия. Только своему верному пажу Питеру Тибби способна поведать о том отчаянии, что терзает ее. Пит везет подругу в Лондон, но каникулы складываются неудачно: Тибби попала в больницу. С этой минуты она изменила свое отношение к жизни — ведь врач-травматолог, как выяснилось, способен излечить не только тело, но и душу…
Судьба полицейского — нелегкая доля. Грегу это было известно лучше многих, ведь из-за работы он потерял почти все. Долг полицейского — защищать слабых и стоять на страже закона. И никто на свете не упрекнул бы Грега за небрежение своими обязанностями. Но что делать полицейскому, если опасность угрожает его сердцу, а любовь заставляет играть по незнакомым правилам?
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.
Марк Сальваторе, которому осталось жить всего ничего, переезжает в другой город и случайно встречается взглядом с девушкой - Еленой Картер. Он влюбляется в нее, но в то же время понимает, что их отношения обречены кончиться так и не начавшись.
Жизнь по кругу. работа, дом, вписки, секс на одну ночь. И потом все сначала. Это тупик. Они заблудились. Они встретились там, где отношения имеют только одну развязку-постель. Но смогут ли они после этого расстаться? Один из них точно нет. Внимание! Нецензурная лексика. 18+.
В серии «Сказки для тётек» есть и обычные люди, и (можете посмеяться!) инопланетяне. И умные, и не очень. Мужчины и женщины. Пожилые и совсем юные. Просто люди, просто МЫ с вами… В них и проза жизни, и мои фантазии. И грусть, и радость. …Светлана и сама запуталась: она, вообще-то нормальная?!? Променять замечательного, красивого и перспективного жениха на… КОГО? Да она и сама не знает, вот что самое интересное! Кто же он – оборотень, разгуливающий по лесу в виде огромного рыжего Лиса? Или вампир, который появляется только в темноте? Или Дух старого соснового Леса? …или все-таки человек?…