Пляска смерти - [49]
«Да, мы арестуем тебя», — подтверждает второй.
«Уж не комиссар ли Арсад собирается мне оказать гостеприимство?»
Я поворачиваюсь к людям, которые сидят в кафе, смотрят на все происходящее, но не роняют ни слова. Объясняю им:
«Не стоит волноваться. Пусть никто из вас не беспокоится на мой счет. Я скоро вернусь. Нам надо кое-что выяснить».
Какой-то тип бросает в мою сторону:
«Здесь нечего сказать! Все — как следует!»
Другой добавил:
«Вечно кто-то сует нос не в свои дела!»
«Хорошо сказано, товарищ!» — говорю ему.
И вот уже другой вмешивается в разговор:
«Но вы отдаете себе отчет в том, что ее ждет?»
И кто-то еще вставил:
«Вот так и получается: родишься на белый свет, оглянуться не успеешь, как уже надо откидывать сандалии! Только к чему столько суеты?»
Другой клиент, встав из-за столика, тоже спрашивает:
«Правда! Зачем?»
Только он сел, как вскочил еще один и тоже начал разговаривать. О господи! Так они все тут, пожалуй, ввяжутся в дискуссию! А тот уже, разведя руки в стороны, заговорил:
«Все будут спасены: и тот, кто прожил жалкую жизнь труса, и тот, кто пожертвовал собой во имя других! И даже тот, кто, сам того не желая, посягнул по воле божией на любовь и на доброту! И только тот не будет спасен, кто не умер, когда пробил его час! Сотрите грязный след на земле, оставленный этими проклятыми! Идите чистым путем! Мимо тех, кто видел смерть в лицо, но пережил ее и вернулся к живым! Сторонитесь их! Они портят людей!»
Какой-то парень начал подсмеиваться:
«А ну давай, брат полицейский, хватай ее! Я вам поставлю стаканчик, когда вы с ней покончите!»
«Человеку уже нигде не дают покоя!» — возмутился другой.
Меня увели в участок. Там второй полицейский сказал мне:
«Итак, ты была в маки в Илиле».
А первый закричал:
«Но революция окончена!»
«Ты пойми это, Арфия, — поддержал его другой. — Он прав. Надо смотреть в будущее».
Я сижу на скамье между ними и жду, когда меня введут в кабинет комиссара Арсада. Спрашиваю у них:
«А что, революция — это уже прошлое?»
«Абсолютно! — отвечает первый. Потом добавляет: — Всему свое время!»
Тогда я говорю:
«Когда же это пришло тебе в голову? Давно?»
А он мне:
«Не знаю! Но только я, как и ты, тоже совершал революцию!»
Другой сказал:
«Все еще находятся люди, которые никак не могут успокоиться и продолжают хвастаться прошлыми заслугами. Ну какая от этого польза?»
Его дружок добавил:
«Вот такие, как ты! Копия! Ну просто в точности как ты, Арфия! Зачем только это все, скажи? Ведь никто их не слушает! Люди уже устали от них!»
«Он прав, Арфия», — говорит второй полицейский.
А первый все не унимается:
«Ну что тебе надо, что ты себе воображаешь?»
Я им говорю:
«Так что же, значит, вы их всех похоронили?»
Они оба вытаращили на меня глаза.
«Кого?»
«Мы?»
«Да, вы, — отвечаю. — Вот такие типчики, как вы!»
Первый шпик проворчал:
«Такие типчики, как мы!..»
«Да, — говорю, — как вы!»
А он затряс головой и все повторяет:
«Такие типчики, как мы! — И показывает мне свои ладони: — Как мы?»
«Да», — говорю.
«Мы, Арфия, мы еще что-то делаем для этой страны. А вот вы… Да что там о вас говорить! И сказать-то нечего!»
«Я тоже прошел маки! — говорит второй. — Но все это в прошлом! Я-то могу это сказать!»
«А все, что произошло, умерло? Так?» — спрашиваю.
«Прошлое — это прошлое!» — отвечает первый полицейский, делая широкий жест рукой.
«Нельзя же оплакивать его всю жизнь, Арфия, ну пойми ты!» — добавляет второй.
«Ничего, еще долго будут говорить о нем, дети мои, — говорю я. — Это еще только начало! Все это раздражает, может быть, но вы еще многое услышите; об этом будут говорить все больше и больше…»
Второй начал рассуждать:
«Может быть, это и хорошо. Мы не против».
«Тем лучше, — говорю я. — Потому что революция — она никогда не кончается! Никогда!»
И ставлю все точки над «i»:
«Хотите знать кое-что? Ведь и война тоже не кончилась. Нет, война тоже продолжается!»
Тогда первый шпик бросает мне:
«Если бы вы революцию свою делали, не сея смерть и не перерезая горло другим…»
Тут уж я не стерпела:
«А ты что делал, совершая свою революцию? Хотела бы я знать, как это было у вас!»
«Но он сказал правду, Арфия!» — заметил второй полицейский.
Но я продолжаю пытать того:
«Хотела бы я знать, где ты делал ее, эту свою революцию! Или мой вопрос — слишком нескромный? Я все-таки хотела бы знать!»
А он мне говорит:
«Я не обязан тебе отвечать».
«Так я сама тебе скажу, как вы ее делали, эту вашу революцию, ты и тебе подобные! Вы точили тогда ножи, чтобы перерезать горло ей самой! Ей, нашей революции! Вот так! Только этого и ждали!»
Они оба на меня посмотрели с ужасом. Но в этот момент дверь в кабинет комиссара открылась, и оттуда крикнули: «Введите ее!»
Полицейские встали, одернули мундиры. Я тоже поднялась с места…
…А теперь послушай, что мне приснилось там, в тюрьме. Это, я думаю, было уже в третью ночь, которую я провела там. Ну вот, значит, сижу я в своей камере. В уголке. Одна в четырех стенах. Но мне кажется, что моя камера находится где-то на вершине горы. А через стены ее сочится ночь. Да-да! Ночь, с ветром, со всеми своими шорохами и криками… И вдруг из этой темноты выходит Басел. И говорит мне:
«Ну вот и ночь настала!»
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
В настоящее издание включены стихотворения поэтов Африки.Вступительная статья Роберта РождественскогоСоставление и примечания: М. Ваксмахер, Э. Ганкин, И. Ермаков, А. Ибрагимов, М. Курганцев, Е. Ряузова, Вл. Чесноков.Статья к иллюстрациям: В. Мириманов.Стихи в переводе: М. Ваксмахер, М. Кудинов, А. Ревич, М. Курганцев, Ю. Левитанский, И. Тынянова, П. Грушко, Б. Слуцкий, Л. Некрасова, Е. Долматовский, В. Рогов, А. Сергеев, В. Минушин, Е. Гальперина, А. Големба, Л. Тоом, А. Ибрагимов, А. Симонов, В. Тихомиров, В. Львов, Н. Горская, А. Кашеида, Н. Стефанович, С. Северцев, Н. Павлович, О. Дмитриев, П. Антокольский, В. Маркова, М. Самаев, Новелла Матвеева, Э. Ананиашвили, В. Микушевич, А. Эппель, С. Шервинский, Д. Самойлов, В. Берестов, С. Болотин, Т. Сикорская, В. Васильев, А. Сендык, Ю. Стефанов, Л. Халиф, В. Луговской, A. Эфрон, О. Туганова, М. Зенкевич, В. Потапова.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Алжирский писатель Мухаммед Диб поставил себе целью рассказать о своем народе в трилогии под общим названием «Алжир». Два романа из этой трилогии — «Большой дом» и «Пожар» — повествуют о судьбах коренного населения этой страны, о земледельцах, феллахах, батраках, работающих на колонистов-европейцев.
Ашот Аршакян способен почти неуловимым движением сюжета нарушить привычные размерности окружающего: ты еще долго полагаешь, будто движешься в русле текста, занятого проблемами реального мира, как вдруг выясняется, что тебя давным-давно поместили в какое-то загадочное «Зазеркалье» и все, что ты видишь вокруг, это лишь отблески разлетевшейся на мелкие осколки Вселенной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
Молодой резервист-аспирант Гранж направляется к месту службы в «крепость», укрепленный блокгауз, назначение которого — задержать, если потребуется, прорвавшиеся на запад танки противника. Гарнизон «крепости» немногочислен: двое солдат и капрал, вчерашние крестьяне. Форт расположен на холме в лесу, вдалеке от населенных пунктов; где-то внизу — одинокие фермы, деревня, еще дальше — небольшой городок у железной дороги. Непосредственный начальник Гранжа капитан Варен, со своей канцелярией находится в нескольких километрах от блокгауза.Зима сменяет осень, ранняя весна — не очень холодную зиму.
Жюльен Грак (р. 1910) — современный французский писатель, широко известный у себя на родине. Критика времен застоя закрыла ему путь к советскому читателю. Сейчас этот путь открыт. В сборник вошли два лучших его романа — «Побережье Сирта» (1951, Гонкуровская премия) и «Балкон в лесу» (1958).Феномен Грака возник на стыке двух литературных течений 50-х годов: экспериментальной прозы, во многом наследующей традиции сюрреализма, и бальзаковской традиции. В его романах — новизна эксперимента и идущий от классики добротный психологический анализ.
Вниманию читателей предлагается сборник произведений известного русского писателя Юрия Нагибина.
В 1964 г. Нарайан издает книгу «Боги, демоны и другие», в которой ставит перед собой трудную задачу: дать краткий, выразительный пересказ древних легенд, современное их прочтение. Нарайан придает своим пересказам особую интонацию, слегка ироническую и отстраненную; он свободно сопоставляет события мифа и сегодняшнего дня.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).