Пляска смерти - [45]
«А что потом?» — спрашивает он.
«Ну что бы они сейчас сказали, если бы вдруг смогли вернуться?» — говорю я.
Он мне гудит прямо в ухо:
«Я — дерьмо собачье, Арфия! Слышишь? Дерьмо собачье!»
«Если бы вдруг они вернулись сюда, покрытые кровью, которую пролили за меня, если бы вернулись и увидели, как разбились теперь, рассыпались в пух и прах все те идеалы, за которые они погибли?»
«Такие, как я, дерьмо собачье, ничего не понимают в…»
«Я вот стою здесь перед тобой, но я-то ведь тоже воскресшая из мертвых! Как самая настоящая душа, поднявшаяся на землю из глубины могилы! В тот день, когда я вернулась из боя живая, а потом возвратилась в свою деревню, знаешь, что со мной случилось? Меня никто не узнал. Ни один человек. Как будто я уже была никем. Даже собаки, которые лаяли мне вслед, не приближались ко мне. Я была воскресшей из мертвых. Но одинокой! Совсем одинокой. Вот что я обрела».
«Сволочи…»
«И ты тоже, ты тоже одинок».
«Чтó я?»
«Один, — объясняю я ему. — Один! Одинокий, никому не нужный!»
Он говорит:
«Я как-то об этом никогда не думал. — И вдруг разозлился: — А зачем ты мне это говоришь сейчас?»
«Да больше не о чем говорить, в любом случае…»
«Ты всегда болтаешь больше, чем нужно. И в результате даже сама не знаешь, чего говоришь и для чего говоришь. И того не знаешь, о чем можно говорить, а о чем нельзя».
«А как иначе люди узнают правду, — спрашиваю я его, — если молчать, а? Ведь если и есть моменты, когда люди совсем близко подходят к истине, так это тогда, когда они обмениваются мыслями со своими близкими, говорят друг другу все, что думают. А ведь есть такие мгновения, Бабанаг! Когда истина уже совсем рядом и кажется, что вот-вот ее можно будет потрогать! Но потом…»
«Значит, все-таки революцию делать было легче, чем жить сейчас?»
«Не знаю уж, что там легче, что труднее. Все перепуталось».
«Ты больше не знаешь, где эта твоя истина, вот чего ты не знаешь…»
«Да разве во всем, что сейчас происходит, можно разобраться… А ты постарайся в следующий раз не мешать мне говорить с народом! Иначе тебе это будет дорого стоить!»
«Но…»
«Я свободна!»
«А я, что будет со мной?»
«С тобой? — удивляюсь я, не понимая вначале, чтó он имеет в виду. Потом до меня дошло. — С тобой будет то, что ты сам захочешь!»
«Вот преступница! Ты ведь еще одного сироту стране подбросишь! А их и без меня здесь хватает!»
«Ну что ты ко мне привязался!»
Он втягивает голову в плечи, так что теперь одни его горбы торчат.
«Не сердись, Арфия!»
«Я буду говорить, когда захочу, и заткнусь, когда этого сама пожелаю. Человек при рождении получает в подарок не жизнь свою и не смерть, но свою судьбу. Вот почему я не боюсь никого и ничего».
«Конечно, конечно», — поддакивает он мне.
Какое-то совсем бледное солнце появляется на небе, и я задираю нос ему навстречу, хочу увидеть его. Я ему улыбаюсь, чтобы оно согрело меня, успокоило. Думаю про себя: «Солнце утолит мои печали, развеет заботы». И говорю Бабанагу:
«Вот и солнце проглянуло, и теперь все мои заботы исчезнут».
Он ворчит:
«Не знаю ничего. Меня это не заботит».
«Ты что, не в духе?»
Бабанаг бубнит что-то себе в бороду. А я слышу только солнце, чувствую, как оно гулко проникает в меня, возвращает к самой себе, снимает напряжение. Больше ни о чем другом не думаю. И говорю:
«Вот и осень, Бабанаг».
А он мне:
«Давай пойдем отсюда».
«И там, в горах, тоже осень…» — продолжаю я.
«Пойдем», — повторяет он.
Я говорю ему:
«Ну, смотри у меня, если вздумаешь опять что-нибудь выкинуть!..»
«Авось Господь убережет…» — отвечает он.
Мы прошли немного, и он остановился.
«Но если голод меня будет очень мучить…»
«Если он тебя будет очень мучить, то что тогда?»
«Если голод меня будет очень мучить, — говорит он, — тогда я без всяких колебаний съем тебя».
Я смеюсь:
«Попробуй только».
И вдруг он бросается на меня! Я его резко отбрасываю и кричу:
«Ах ты, корзина с грязным бельем!»
А он:
«Я тебя съем! Я тебя съем живьем!»
«Если сумеешь!»
«Если сумею? Ну, погоди, сама увидишь! Откуда начать, говори! — Он тычет в меня кулаками, тискает. — Ну, откуда? Отсюда? — Не унимается, кричит: — Отсюда?» — И кусает меня в бедро.
«Ах ты, мерзкий пакостник! — кричу и кулаками начинаю дубасить по его горбам. Он приходит в бешенство. Но я ему угрожаю: — Да я раздавлю тебя, как таракана!»
Он кашляет и отпускает меня. Начинает икать. Можно подумать, что сейчас он отдаст богу душу. Шепчет мне, совсем потеряв голос:
«Скажи, где мы будем есть сегодня? Я не могу больше терпеть. У меня темнеет в глазах, когда я голоден…»
«Ладно, ладно, пойдем туда. Это недалеко».
«Не томи меня».
Тогда я говорю:
«К комиссару Арсаду пойдем! Вот куда!»
Он начинает топать ногами:
«Ах, так вот куда ты меня ведешь, дрянь! И тебе не стыдно? Я хочу есть, а ты мне очки втираешь!»
«Но разве ты не хотел выдать меня?» — спрашиваю.
Он стоит и смотрит на меня, выпучив глаза так, что одни белки горят.
«Идем, идем, — говорю. — Комиссар Арсад тебя покормит. Даст тебе, чем набить брюхо. И попробуй только отказаться от его бурды!»
Он кидается на меня, хочет ударить головой. Но я уже наготове и отбиваю его атаку так, как он того заслуживает.
«Если тебе так хочется есть, на-ка, выкуси, цыплячья гузка!»
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
В настоящее издание включены стихотворения поэтов Африки.Вступительная статья Роберта РождественскогоСоставление и примечания: М. Ваксмахер, Э. Ганкин, И. Ермаков, А. Ибрагимов, М. Курганцев, Е. Ряузова, Вл. Чесноков.Статья к иллюстрациям: В. Мириманов.Стихи в переводе: М. Ваксмахер, М. Кудинов, А. Ревич, М. Курганцев, Ю. Левитанский, И. Тынянова, П. Грушко, Б. Слуцкий, Л. Некрасова, Е. Долматовский, В. Рогов, А. Сергеев, В. Минушин, Е. Гальперина, А. Големба, Л. Тоом, А. Ибрагимов, А. Симонов, В. Тихомиров, В. Львов, Н. Горская, А. Кашеида, Н. Стефанович, С. Северцев, Н. Павлович, О. Дмитриев, П. Антокольский, В. Маркова, М. Самаев, Новелла Матвеева, Э. Ананиашвили, В. Микушевич, А. Эппель, С. Шервинский, Д. Самойлов, В. Берестов, С. Болотин, Т. Сикорская, В. Васильев, А. Сендык, Ю. Стефанов, Л. Халиф, В. Луговской, A. Эфрон, О. Туганова, М. Зенкевич, В. Потапова.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Алжирский писатель Мухаммед Диб поставил себе целью рассказать о своем народе в трилогии под общим названием «Алжир». Два романа из этой трилогии — «Большой дом» и «Пожар» — повествуют о судьбах коренного населения этой страны, о земледельцах, феллахах, батраках, работающих на колонистов-европейцев.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Каково это – работать криминальным журналистом? Мир насилия, жестокости и несправедливости обнажается в полном объеме перед тем, кто освещает дела о страшных убийствах и истязаниях. Об этом на собственном опыте знает Екатерина Калашникова, автор блога о криминальной журналистике и репортер с опытом работы более 10 лет в федеральных СМИ. Ее тяга к этой профессии родом из детства – покрытое тайной убийство отца и гнетущая атмосфера криминального Тольятти 90-х не оставили ей выбора. «Записки криминального журналиста» – качественное сочетание детектива, true story и мемуаров журналиста, знающего не понаслышке о суровых реалиях криминального мира.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
«…Вообще-то я счастливый человек и прожила счастливую жизнь. Мне повезло с родителями – они были замечательными людьми, у меня были хорошие братья… Я узнала, что есть на свете любовь, и мне повезло в любви: я очень рано познакомилась со своим будущим и, как оказалось, единственным мужем. Мы прожили с ним долгую супружескую жизнь Мы вырастили двоих замечательных сыновей, вырастили внучку Машу… Конечно, за такое время бывало разное, но в конце концов, мы со всеми трудностями справились и доживаем свой век в мире и согласии…».
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
В сборник входят лучшие произведения одного из крупнейших писателей современной Франции, такие, как «Чума», «Посторонний», «Падение», пьеса «Калигула», рассказы и эссеистика. Для творчества писателя характерны мучительные поиски нравственных истин, попытки понять и оценить смысл человеческого существования.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).