Пляшущий ангел - [22]

– Ты закончил? – спросила мать, входя в комнату сына. – Вижу, что закончил. Ты завтракать будешь?

– Не хочется, – грустно ответил сын, откидываясь на спинку кресла.

– Почему не хочется? – Спросила Татьяна Владимировна после недолгой паузы и, не дожидаясь ответа, сама ответила: – Нет аппетита… А как у тебя с Ленкой? Вы встречаетесь?

– Я точно не знаю, но… – Дима запнулся, помассировал лицо и неохотно продолжил: – Мне кажется, я ей нужен как тебе…

– Как мне? – женщина сказала спокойно, но по ней было видно, что она сильно возмущена.

Она подошла к сыну и, склонившись над ним, с укором произнесла: – Это почему ж ты так думаешь, сын, что ты мне не нужен-то?

– Я не договорил, – Дмитрий улыбнулся одними губами, глаза грустные. – Я ей так надо, как тебе – отец… Мне так кажется…

– Ага, – мать резко выпрямилась, задумчиво приложила указательный палец к губам, другую руку уперла в бок. – Вот, значит, как ты думаешь…

Женщина сложила руки на груди, подошла к окну. Недолго постояв у окна, она повернулась к сыну.

– Ты, конечно, имеешь полное право на меня обидеться… даже обругать, если хочешь… Но ты не прав, – мать поймала вопрошающий взгляд сына. – Это тот дядя…

– Не разговаривай со мной, как с ребенком! – крикнул Дима и стыдливо отвернулся – будто испугался собственных слов.

– Я вовсе не считаю тебя ребенком, – как можно мягче сказала мать. – Я хотела сказать, это тот… – не найдя подходящего слова, она засмеялась – сама с себя. – Это «этот» мне нужен, как ты – Лене… если ты, конечно, в этом уверен…

Татьяна Владимировна подошла к сыну, погладила его по голове, посмотрела в его хмурые глаза: – Не печалься, на твой век девушек еще хватит.

Мать взъерошила волосы сына и снова посмотрела в его глаза. Взгляд суров, но видно, что обида Димы потихоньку проходит.

– А как у тебя на работе дела? Ты после работы всегда такой мрачный…

– Плохо дела. Собираюсь увольняться. – Дмитрий поднял глаза на недоумевающую мать. – Эти бесноватые меня за… Надоели в конец!

– Бесноватые, – с задумчивой улыбкой повторила женщина. – Это как?

– Да, бесноватые! Они точно одержимые! Они на меня наступают постоянно! Раз нападают – значит, хотят подчинить себе, и в то же время защищаются! Защищаются – потому что чувствуют от меня угрозу…

– Понятно-понятно, – мать прервала полемику сына. – Это тебе дядя Миша так объяснял одержимость? – Её чувственная рука легла на плечо встревоженного парня, а беспокойное лицо озарилось милой улыбкой. – Или ты сам такой догадливый?

– Мам, не смейся!

– Дядя Миша – такой же несмышленыш, как ты, – Татьяна Владимировна ласково потрепала своего несмышленыша за ухо. – Только получает за свой фанатизм деньги и чины. – Она снова взглянула на лицо Димы и, заметив на нем признаки воодушевления, душевно засмеялась и погладила сына по затылку. – Иди завтракать, чудо.

11

Смеркалось. Два молодых милиционера неспешно шли по улице. Время от времени они оглядывались по сторонам. На их горе никто из проходящих мимо и ожидающих общественного транспорта, не вел себя подозрительно. Увидев арку, молодые стражи порядка оживились и чуть ускорили шаг. Завернув в арку, они вошли во двор, и увидели двух индивидов, ради которых они совершали свой регулярный вечерний рейд.

Это были ребята лет двадцати. По ним было видно, что они нетрезвы. Один ходил мелкими шажками взад-вперед и что-то оживленно рассказывал другому, который время от времени вяло реагировал на его рассказ кивком головы или вымученной улыбкой. Возле скамейки, на которой сидел один из юных алкоголиков, валялись две пластиковые бутылки из-под пива.

– Ребята, распивать спиртные напитки в общественных местах строго запрещается! – строго сказал один из милиционеров, подходя к ребятам.

Увидев стража порядка, разглагольствующий юнец прервал свой рассказ и застыл на месте, почесал макушку и, напустив на себя важный вид, запричитал: – Товарищи сержанты, с чего вы взяли, что это мы?! Бомжи какие-то пьют, а нас из-за них со двора выгоняют!

– Бомжи как бомжи, – снисходительно возразил один из сержантов. – А вы – пьяны!

– Да! – добавил второй милиционер. – Будьте любезны, идите, ребята, домой! Или, может быть, наказать вас?! Штрафчик, знаете, какой полагается за распитие спиртных напитков в общественном месте?!

Возмущённый парень открыл рот, чтобы в очередной раз возразить служителям правопорядка, но, увидев, как его товарищ, который уже, казалось, уснул, встаёт со скамейки, сдержался.

– Пойдём, Рома, – тихо сказал юнец, с большим усилием поднимаясь на ноги.

– Ну, пошли, Димка. – Рома помог своему товарищу удержать равновесие, взяв его за локоть. – Простите, пожалуйста, нас, но, честное слово, это не мы, а за то, что мы не совсем трезвы… – Друг Димки сделал виноватое лицо, приложил руку к груди. – Товарищи мен… милиционеры!.. простите, ради бога.

– Прощаем. Идите по домам.

Милиционеры проводили парней до арки. Дальше они не пошли потому, что их внимание привлек гортанный выкрик. Сержанты двинулись во двор, и тут же их вниманию предстал упитанный тип в ветхой одежде.

Подозрительный тип громко обозвал сержантов распространенным ругательством, которое употребляют все, кто по тем или иным причинам ненавидит милицию и засмеялся. Он смеялся надрывным сиплым смехом. Милиционеры долго смотрели на взбесившегося полубомжа, а когда тот успокоился, без слов заломали ему руки.