Плясать до смерти - [15]
Все. Теперь Настя только наша. «Поставили на ней свое клеймо», и нам за нее отвечать.
Глава 2
Канарейка Зося прыгает с качелей на звонкие прутья клетки и обратно. Переживает! После всего зверинца, который прошел через наш дом и постепенно весь, к счастью, передох, наконец-то, как награда за наши страдания, появилась Зося — золотая подруга, сгусток счастья и любви. Ликует, когда Настя подходит! В панике, когда Настя уходит. Каждое расставание приводило к слезам, и решено было отвезти ее с Настькой в Петергоф — зачем рушить счастье?!
Дремучие дед и бабка, естественно, встретили Зосю в штыки.
Бабка надулась как мышь на крупу, дед, раскрасневшись, срывающимся голосом кричал: «Немедленно заберите ее обратно! Здесь вам не базар!» И вот теперь, только придя с работы (даже раньше стал возвращаться — спешит!), аккуратно вешает пиджак в шифоньер и, оставшись в жилетке и галстуке, направляется к Зосе. Лицо его светится.
— Зосенька! Ну как ты тут без меня?!
Зося, пару раз вежливо свистнув, совершает звонкий прыжок с качелей на стенку — показывает, что радуется встрече.
— Ох ты Зосенька ты моя!
Тесть вытаскивает слегка загаженную подстилку, стелет свежую, вынимает кормушку, подсыпает зерен, меняет воду в блюдечке (туда уже попало несколько ядовитых какашек) и, наведя порядок, откидывается, счастливый, и наблюдает. Вот оно — счастье разумного труда! Зося благодарно попискивает, пьет воду, закидывая при этом головку и прикрывая глаза.
— Ух ты, прямо как человечек! — восхищается тесть.
— Все равно она больше любит меня! — обиженно басит Настька.
— Ну конечно, Настенька, тебя! — соглашается он, однако глаз не сводит с золотой птички.
Но сегодня — и это явно — Зося переживает только за Настю, мечется и плачет. Как поняла? Осенний солнечный день, и ничего вроде не предвещает… Настя в коричневой форме, в белом фартуке, в туфельках с ремешками. Купили, конечно, ей все, что положено. Рубчатые нитяные колготки чуть пузырятся на коленях — эти да, старые. Новые купить не удалось: дефицит. Плюс безденежье! Кидаю быстрый взгляд на нее, и сердце сжимается. Да. Не красавица. От красоты — только пухлые румяные щеки! И совсем за лето не выросла! Как же так? Вон у забубенных соседей-пьяниц, «забивших болт» на какое-либо воспитание, да и питание, сын и дочка, ровесники Насти, вытянулись за лето в стройных красавцев! Где же справедливость? Ведь родители у Настьки вроде ничего? И рыбий жир ей даем. И ей нравится! Причмокивает, щеки лоснятся. Даже одежда пахнет. Так и прозвали мы ее — «Настя Рыбейжирова»… Колобок!
— Ну, пошли? — ненатужно и даже легкомысленно произношу я.
Бабка навязала на ее жидкие волосики белые старорежимные банты, несмотря на мое вялое сопротивление. Носят ли сейчас? Бабка с ее довоенными модами все испортит: в первый раз засмеют — потом не поправишь!
— Вы не понимаете, Валерий! — «светским» тоном произносит она.
А, ладно! Всего не предусмотреть. И уже не угадать, что сыграет в плюс, а что в минус. Настя, ясное дело, переживает сильней, чем перед обычным выходом на улицу — хотя и обычный выход переживает! И Зося чувствует ее волнение, скачет!
— Ну? — повторяю я, вынимаю из хрустальной вазы сноп цветов. Мокрые корни чуть пахнут гнилью. Лихо, с шорохом закидываю сноп на плечо: мы ребята лихие, нам все нипочем. — Вперед!
Настя окидывает взглядом залитую солнцем любимую комнату — прощается с раем, понимая: кончился он.
Кидается вдруг к подоконнику, где стоит клетка с Зосей. Та бросается с одной стенки на другую и назад — с особым отчаянием.
— Ну вот, Зося, иду в первый раз в первый класс!
Зося пищит.
— Да ладно, чего там! Скоро увидитесь! — Я пытаюсь снять лишние эмоции, хотя и сам чувствую, что вернемся мы уже не те.
Выходим на яркое солнце. Золотая осень. Целая демонстрация разряженных детей и родителей. Идем в толпе. Не терплю этого! Но уже не вырвешься, понесло. Всенародный праздник! От других я отмазываюсь, но уж от этого — нет!
— Ой! Девочка с нашего двора! — Настя ей радостно машет. Та почему-то не отвечает и даже отворачивается. Шибко, видно, гордая чем-то. Огромным букетом? Разряженной мамой? Первый урок социального неравенства? А мы тоже не из простых! Подмигиваю Настьке.
Большой митинг во дворе, перед огромной петергофской школой, бывшей гимназией. И как раз ту гордую девочку почему-то поднимает на руках десятиклассник, и та, поглядывая свысока, трясет старинный звонок. От яркого солнца текут слезы.
Чопорно просидев три часа, не снимая, естественно, парадной одежды, попивая лишь чай (к яствам «до Настеньки» теща запретила даже прикасаться), наконец выходим.
Рановато, конечно, но терпеть больше невозможно: как она там? В компании таких же нетерпеливых родителей маемся в большом гардеробе с высокими полукруглыми окнами. И вот по этажам, по просторным светлым коридорам, как серебряное колесо, катится звонок. И — долгая гулкая тишина. Никакого топота ног. Видно, задерживают, приучают к дисциплине. Или сами дети, захваченные новыми впечатлениями, не спешат? И Настя с ними?
И вдруг наверху широкой белой мраморной лестницы появляется наша Настька! Одна! Самая первая! И самая несчастная.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
УДК 82/89 ББК 84(2Рос=Рус)6-4 П 58 Попов В., Шмуклер А. Тетрада Фалло: Роман. — СПб.: Геликон Плюс, 2003. — 256 с. Сентиментальный роман «Тетрада Фалло», написанный петербургским прозаиком Валерием Поповым в соавторстве с известным общественным деятелем и правозащитником Александром Шмуклером, полон приключений и романтических страстей. Герои романа — реальные люди, живущие в наше время. События разворачиваются в России и в США, вовлекая героев в водоворот страстей, которые не были придуманы авторами, а лишь описаны ими.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.