Пляс Нигде. Головастик и святые - [18]
Но мир устроен чуть сложнее, чем кажется спортсменам. Году примерно в 1953-м, после очередного избиения младенцев на пустыре возле школы, кто-то пробрался ночью в святая святых “Nordic centre” и осквернил драгоценную урну, до краёв наполнив её уриной.
Молва, разлетевшаяся по деревне, приписала это кощунство 12-летнему Натану, о котором было известно, что мальчик умеет не давать себя в обиду.
Но ленивая полиция не нашла свидетелей. Сам Натан категорически отрицал причастность к делу обоссанного праха. И отрицает до сих пор. По его словам, вся эта история – миф, вымысел, приплод воображения его сверстника и лучшего друга, Алекса Шуматоффа, потомка новгородских бояр, а ныне – известного канадского писателя.
Весёлый поток информации прилетал ко мне на почту из-за океана, пока я телепался на перекладных через Западную Сибирь, Урал, Поволжье и Среднерусскую возвышенность.
Байки мистера Фарба скрашивали мою одиссею. Я делился ими с водителями, они хохотали, вспоминая случаи из собственной жизни, как они тоже что-то осквернили, обгадили, куда-то вляпались, мужчинам всегда есть, что рассказать, – особенно о представителях власти. Этот сюжет повторялся навязчиво. За время пути мне трижды (один раз до Урала и два раза – после) пришлось слушать легенду про гаишника и золотой дождь. Так мы смеялись, приближаясь к Москве в облаке мифа.
Мой последний водитель, казанский парикмахер 40 приблизительно лет, ехавший покорять столицу, всерьёз уверял меня, что в юности он “писал на Сталина”, на его могилу у Кремлёвской стены – за всех своих предков, которые “сдохли в Сибири”.
Татарин высадил меня на МКАДе, где кончалась зона халявы. Но я уже так привык рассчитываться за проезд историями, что спокойно поехал зайцем на автобусе до метро. Через пару остановок вошли контролёры, двое мужчин среднекризисного возраста, которые сразу направились ко мне: видно, глаз у них намётанный. А я, хоть и заяц, но ленюсь быстро бегать. Сижу как вкопанный с блуждающей улыбкой на небритом лице. Какой билет? Куда мчишься, птица-тройка?
Они мне говорят: спускайтесь с небес на землю и покажите документ – проездной, либо удостоверяющий личность. Я отвечаю: милые, было бы что удостоверять! Как можно, не кривя душой, называть себя личностью в этом полицейском государстве? Смеётесь вы, что ли? Посмотрите на нас троих, случайно встретившихся в автобусе 1169, в исторической ретроспективе! Брежнев обслюнявил наше детство, Горбачёв обманул мечты, Ельцин пропил нашу молодость, Путин украл всё остальное. Удивительно ли, что мы не достигли в жизни ничего такого, чем можно похвастать в социальных сетях? Так что не спрашивайте моих документов! Считайте меня человеком без свойств.
Хотелось бы знать, говорят контролёры, что вы делаете с таким мировоззрением в наших краях? Чем занимаетесь? Вы артист? Не угадали, я обычный писатель-невидимка. Надо же, никогда не видели! Вот и хорошо! Давайте продолжим не видеть друг друга, это лучше, чем ненавидеть, и разойдёмся по своим делам. Лично мы не против, отвечают мужчины, но у каждого из нас на груди висит недрёманное око видеорегистратора, и расстаться нам с вами невозможно по техническим причинам. Понимаю: Большой брат. Да, очень большой. Идёмте устанавливать вашу личность в полицию. А где это? Да тут рядом, на станции метро. Под разговор мы как раз доехали до нужной остановки.
Покидаем автобус, углубляемся под землю, бесплатно минуем турникет, скребёмся в дверь участка. Нам не открывают – никого нет дома. Чтобы не скучать, убиваем время разговором о политике. Крымнаш, Сирия, Трамп, Навальный. Имеют ли мои вергилии оригинальные суждения по данным вопросам или загипнотизированы телевизором? Контролёры высказываются обстоятельно, невзирая на лица, и даже слегка приоткрывают душу.
Наконец появляются люди в форме, с батоном хлеба и двумя бутылками кока-колы. Мои новые друзья объясняют цель визита: пробить зайца по базе. У нас, отвечают полицейские, интернет отключён за неуплату. Извините! Ну, раз такое дело, улыбаются контролёры, мы вас больше не задерживаем. Оревуар. А потом вдруг добавляют: плюньте на литературу, вливайтесь в наш коллектив, где так не хватает людей с широким кругозором. Потрясённый до основания, обещал подумать.
Итого: 1) без билета проехал на автобусе и на метро; 2) заглянул во внутренний мир посторонних людей; 3) увидел жизнь в новом свете.
Вывод: день удался.
Мораль: так встречает героев автостопа столица нашей родины.
По жёлтой и оранжевой веткам метрополитена (Кстати, почему их называют “ветками”, а не “корнями”? Они ведь под землёй.) я добрался до “Бабушкинской”, где ждал меня друг Серёга Ташевский. На машине и с ветерком мы примчались в Челюху, под сень подмосковных сосен, на проспект Старых Большевиков. Серёга рассказывал местные новости – как недавно он межевал с соседями участок и обнаружил пять квадратных метров ничьей земли, которая не значится ни в одном кадастровом плане. Я предложил объявить это место Пляс Нигде и установить на нём флаг одноимённого поэтического фестиваля, который должен валяться где-то в сарае Ташевского. Мы полезли в сарай, но флага не нашли, вместо этого обнаружили бутылку домашнего кальвадоса, что было даже лучше, и немедленно выпили за встречу, поминая знаменитых шпионов, которые в разное время владели дачами в этом посёлке, – Кима Филби, Рихарда Зорге и других. Для иностранных агентов Челюха – это просто земля обетованная.
В далекой российской деревушке, которая называется Бездорожная, «люди живут мечтательно». Дед Герой, Матрешка, Ленин, Кочерыжка, Трактор и Головастик – бездельники и хитрецы, но также и широкой души «народные» умельцы, которыми так богата земля русская. Пропащие люди, скажут одни, святые, скажут другие.
«Это было зимним утром в Дарджилинге. Густой туман, всю ночь лежавший на улице, как сугроб, начинал понемногу таять.Утренний променад напоминал прогулку по облакам в каком-нибудь английском провинциальном раю. Архитектура вокруг была исключительно колониальной: банк с имперскими каменными львами, почтамт с красными почтовыми ящиками, чайная лавка, чью витрину скрывал поржавелый железный занавес…».
Андрей Филимонов – писатель, поэт, журналист. В 2012 году придумал и запустил по России и Европе Передвижной поэтический фестиваль «ПлясНигде». Автор нескольких поэтических сборников и романа «Головастик и святые» (шорт-лист премий «Национальный бестселлер» и «НОС»). «Рецепты сотворения мира» – это «сказка, основанная на реальном опыте», квест в лабиринте семейной истории, петляющей от Парижа до Сибири через весь ХХ век. Члены семьи – самые обычные люди: предатели и герои, эмигранты и коммунисты, жертвы репрессий и кавалеры орденов.
Что вы сделаете, если здоровенный хулиган даст вам пинка или плюнет в лицо? Броситесь в драку, рискуя быть покалеченным, стерпите обиду или выкинете что-то куда более неожиданное? Главному герою, одаренному подростку из интеллигентной семьи, пришлось ответить на эти вопросы самостоятельно. Уходя от традиционных моральных принципов, он не представляет, какой отпечаток это наложит на его взросление и отношения с женщинами.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Любовь Баринова – прозаик, редактор. Родилась в Ростове Великом, живет в Москве. Окончила Creative Writing School. По дебютному роману «Ева» снимается сериал. «Кроме любви, ничего стоящего в мире нет. Можешь даже не искать», – говорила Але мать, в очередной раз увозя девочку на «поиски» отца. Когда уже взрослую Алю посетило это главное чувство, оказалось, что его цена так же высока, как пишут в обожаемых ею романах, а моральный выбор так же сокрушителен.
Алексей Сальников (р. 1978) – автор романов «Петровы в гриппе и вокруг него», «Отдел» и «Опосредованно», а также нескольких поэтических сборников. Лауреат премии «Национальный бестселлер», финалист премий «Большая книга» и «НОС». Новый роман Сальникова «Оккульттрегер» написан в жанре городского фэнтези. 2019 год, маленький уральский город. Оккульттрегеры – особые существа, чья работа – сохранять тепло в остывающих городах и быть связующим звеном между людьми, херувимами и чертями. Главная героиня Прасковья как раз оккульттрегер.
Дмитрий Данилов – драматург («Человек из Подольска», «Серёжа очень тупой»), прозаик («Описание города», «Есть вещи поважнее футбола», «Горизонтальное положение»), поэт. Лауреат многих премий. За кажущейся простотой его текстов прячется философия тонко чувствующего и всё подмечающего человека, а в описаниях повседневной жизни – абсурд нашей действительности. Главный герой новой книги «Саша, привет!» живёт под надзором в ожидании смерти. Что он совершил – тяжёлое преступление или незначительную провинность? И что за текст перед нами – антиутопия или самый реалистичный роман? Содержит нецензурную брань!
Григорий Служитель родился в 1983 г. в Москве. Закончил режиссерский факультет ГИТИСа (мастерская Сергея Женовача), актер Студии театрального искусства, солист группы O’Casey. «Дни Савелия» — его первая книга. А нашел эту рукопись Евгений Водолазкин и написал предисловие. «Коты в литературе — тема не новая. Не буду перечислять всех, кто писал об этих священных животных, — от Кота Мурра Эрнста Теодора Гофмана и до Мури Ильи Бояшова. И вот теперь Савелий. Мы-то понимаем, что за котами всякий раз просвечивают человеки.