Плутовка - [14]

С другой стороны, я тоже могу убивать... Этого только не хватало! Маньячка на свободе... К счастью, местные могут за себя постоять и не станут легкой жертвой для той меня, которая очень любит ужастики.

– Найденыш! Принимай гостей! – раздалось снаружи.

– Заходите, – проворчала я.

В повозку быстро и снровисто запрыгнул Мурат, ногой отодвинув одеяло. Я притаилась в уголочке, чтобы никому не мешать.

– Так-так, придерживай ноги, – командовал воин, затаскивая за подмышки безвольную тушку капитана. Сразу стало тесно.

– Ладно, малышка, не скучай, – отсалютовали мне.

– Не буду, – буркнула я уже в пустоту.

Командир выглядел неважно. Даже в слабом свете пробивающегося сквозь щель в тенте солнца было заметно насколько он бледен. Доспех с него сняли, что позволило мне разглядеть сухие жилы рук. В нашем мире почти все мускулистые люди имеют жировой слой, развитый в достаточной мере, чтобы «смазывать» очертания рук. Исключение составляют перекаченные стероидами бодибилдеры, но это отдельный образец человеческой глупости. У капитана, казалось, вообще кожи нет, мышцы просто покрасили тонким слоем краски-аэрозоля телесного цвета, чтобы не пугать народ. Была видна каждая жилка, каждая вена на руке, прямо хоть сейчас в учебник по анатомии не ставь. Однако, так же было видно, что эти мышцы развивались сами по себе, по необходимости, а не под чутким контролем инструктора. Непропорциональность размера и силы мышц, по-видимому, несла какую-то свою, непонятную мне пока функцию.

Я перевела взгляд ниже и невольно скривилась. Есть вещи, в которых проявляется моя болезненная, можно даже сказать маниакальная тяга к порядку. Например, у меня на столе полный кварадак, однако все лекции строго пронумерованы, везде равные отступы от начала и конца страницы, аккуратный, каллиграфический почерк. В компьютере все строго, как в гос-библиотеке, но его внешняя чистота оставляет желать лучшего.

А больше всего я не терплю небрежности в работе, особенно когда это касается медицинских вопросов... Можно сколько угодно шутить над мертвецом, но вскрытие должно быть проведено по всем правилам. А неаккуратно наложенные бинты вызывают у меня почти неконтролируемое негодование. Здоровье – это очень серьезно.

Подавив желание немедленно перебинтовать его так, как должно было быть, я попыталась оценить повреждения. Судя по крови на бинтах, колотая рана, аккурат под сердцем. Хотя, кто знает местных, может быть оно у них справа? Или вообще под печенкой.

И это капитан... Мне почему-то всегда казалось, что главарь должен быть самым удачливым и живучим, и вот любуйтесь.

Хотя, может остальным тоже досталось?

Отогнув краешек тента я выглянула наружу, чтобы подтвердить свою догадку. Хм, воины, шустро обыскивающие и стаскивающие трупы в кучку казались вполне здоровыми. Один, правда, чуточку хромал, но это не страшно.

– Кхе-кхе, – послышался сзади сдавленный голос. – Брезгуешь?

Опустив полог я развернулась и с недоумением уставилась на воина. Похоже, у кого-то начался бред.

– С чего вы взяли? – удивилась я.

– Ты кривилась, глядя на меня, а потом отвернулась. Разве это не брезгливость.

Похоже, кто-то подглядывал сквозь ресницы.

– Хорошо, я брезгую, – пришлось послушно согласиться. Объяснять разницу и вдаваться в подробности не хотелось. – Кто это был?

– ...! ... ... ...!!! – крайне информативно поделился капитан.

– А поточнее? – проговорила я, подбираясь поближе.

– Конкуренты, ...! – охотно пояснил он. – Не поделили задание, вот они и решил отомстить. Кстати, с поездкой в столицу придется повременить.

Командир громко закашлялся. Все-таки легкое.

– Молчите! – испуганно попросила я. – Вам сейчас нельзя говорить.

– Ерунда, – отмахнулся он.

В тот же момент его скрутил кашель, словно в опровержении вышесказанному. Я помогла ему перевернуться на правый бок, чтоб сподручнее было отхаркивать кровь. Пусть лучше жидкость выливается таким образом, чем скапливается внутри. Впрочем, судорожные движения как раз-таки и вызывают кровотечение. Замкнутый круг какой-то.

– Тише, тише, – прошептала я, успокаивающе поглаживая его по голове. Это действие я маскировала убиранием непослушной пряди с лица. – Успокойтесь, дышите... Вдох-выдох. Вот так, уже лучше.

Постепенно кашель начал сходить на нет.

– Может, позвать кого-нибудь? – участливо спросила я.

В ответ командир лишь с усилием покачал головой. Наверное, не хочет чтобы его видели в таком состоянии. Или просто не хочет никого отвлекать... И то, и другое одинаково похвально. Если, конечно, у него нет какой-то своей, не обдуманной мной причины.

– Сейчас вернусь, – буркнула я, одевая полусапожки. Говорить он еще не рисковал, только дернулся протестующе. Разумеется, это не могло меня остановить, вообще, редко что может сделать это.

– Лос! – возмущенно позвала я командующего мародерством воина. Моя четкая, топающая походка не оставляла никаких сомнений, что сейчас будет разнос. – Если уж вы скинули на меня раненного, то не соблаговолите ли вы дать мне все необходимое?

– Так ты лекарь? – удивился воин, совсем немножко ошеломленный моим тоном.

Не лекарь... Я пока всего лишь закончила первый курс мед-вуза, где нам целый год впаривали одну теорию. Нет, конечно были экскурсии в морг и больницы, но это были именно экскурсии, ничего потрогать нам не дали... Хотя правильно, я бы своим однокурсником и после пяти лет обучения не доверила бы и мышку.