Плутониевая зона - [64]

Варвара изредка переписывалась с Кузнецовым. Но в 1979 году он перестал отвечать на ее письма: наверное, умер.

Легендарный врач плутониевой зоны Ангелина Гуськова — ныне академик, работает в Москве в Институте биофизики. Изредка ее можно видеть — седую и гордую — на семинарах по истории советского атомного проекта, которые ежемесячно проводятся в Институте истории техники и естествознания РАН.

Через сердце и руки этой женщины за минувшие 50 лет прошли смертельно облученные жертвы нашей атомной индустрии.

Что касается реки Течи, то в нее уже давно не сбрасываются растворы, содержащие радионуклиды. Однако в илистом дне и сейчас содержится много сравнительно долгоживущих нуклидов, стронция и цезия. Содержание их за счет распада уменьшилось всего в два раза.

К 1960 году жители 19 наиболее загрязненных пунктов были отселены в отдаленные от реки местности.

В качестве еще одной защитной меры часть поймы была огорожена колючей проволокой, чтобы оставшиеся жители не могли использовать воду из реки для хозяйственных целей. Драма обитателей реки продолжается долгие десятилетия. К 2000 году остались еще не переселенными четыре населенных пункта (8 тыс. чел.) в Челябинской области и пятнадцать (14 тыс. чел.) — в Курганской области.

Денег у правительства совсем нет. Да и у миллиардеров-олигархов, владеющих газом и нефтью, скупающих утопающие в зелени виллы на берегах теплых морей, тоже не хватает спонсорских средств для помощи неизвестным жителям Урала. Глядя на демократический профиль нынешнего российского государства, в котором имена Сохиной и Гуськовой менее рельефны, чем Алсу или Земфиры, Ванников, наверное, произнес бы свою любимую фразу: «И-иех, ребята!».

Забыл про Ширяеву. Ольга Константиновна жива. Проживает в Москве. В последние годы увлеклась сочинением басен, где действующими лицами являются наши общеизвестные политические лидеры. Очень хочет, чтобы кто-то помог издать эти басни, хотя бы очень маленьким тиражом.

Вместо эпилога

29 сентября 1957 года. В одном из баков комплекса «С» отказала система охлаждения. Контрольная инженерная бригада при обходе обнаружила, что стенки бака очень теплые, но не придала этому факту аварийного значения. А эта емкость на самом деле давно «созрела» для атомного взрыва. Нужен был только небольшой толчок, чтобы началась СЦР.

Из-за отсутствия охлаждения началось усыхание раствора и увеличение концентрации плутония. Через несколько часов после контрольного обхода 160-тонная бетонная крышка над баками взлетела в воздух, как бумажный самолетик, и отлетела на 40 метров в сторону.

Столб темного дыма быстро рос, достигнув километровой высоты. 20 миллионов кюри выплеснулось в основном на территорию плутониевой зоны. Но и то, что поднялось высоко в облака и было унесено ветром на Челябинскую, Свердловскую и Тюменскую области, по своей радиоактивной мощности было вполне сопоставимо с бомбой, сброшенной на Хиросиму.

Через 10 часов ядерный «язык» с помощью сильного юго-западного ветра достиг длины в 300 километров. На зараженной территории в 15 тысяч квадратных километров проживали 270 тысяч человек. Удачное направление ветра спасло 700-тысячный областной центр — Челябинск, который подлежал бы в противном случае полной эвакуации.

В первую очередь были выселены три деревни: Бердяниш, Салтыково, Галикево. В следующие полтора года в общей сложности было эвакуировано более 10 тысяч человек.

Из книги А.К. Круглова «Как создавалась атомная промышленность в СССР»:

«Проведенными после аварии исследованиями было установлено, что на загрязненных территориях получили облучение свыше допустимых годовых уровней около 260 тыс. чел. …

На всей промышленной площадке комбината в первые часы после взрыва до эвакуации работающих и находящихся на территории… подверглось разовому облучению до 100 бэр более пяти тысяч человек…».

Кыштымская авария оказалась не последней. Впереди был Чернобыль…