Плутониевая зона - [25]

С пуском реактора и развертыванием строительства завода «Б» участились командировки в зону важных научных персон, профессоров и академиков.

Кроме привычной работы, — подслушивания их переговоров и работы с осведомителями — неожиданно появилась дополнительная задача. Оказывается, эти научные светила были чрезвычайно полезны и необходимы стране на данном этапе. А потому их необходимо было тщательно оберегать от различных случайностей, как малых, несознательных детей.

В сентябре 1948 года на комбинат пришел протокол № 69 заседания СК.

«Пункт XV. Об автомобильных авариях…

За последнее время в результате нарушения научными работниками лаборатории № 2… т. т. Панасюком и Арцимовичем правил езды на автомашинах произошли две автомобильные аварии.

Научный сотрудник… Панасюк взял у шофера служебной машины управление автомашиной, не имея на то права. В результате произошла авария, при которой сам т. Панасюк получил тяжелое ранение.

Зам. директора лаборатории № 2 т. Арцимович также взялся управлять автомашиной, что привело к аварии, в результате которой сам т. Арцимович не пострадал лишь случайно.

В целях предотвращения впредь подобных фактов:

1. Обязать руководителей организаций… категорически запретить сотрудникам… управление служебными машинами и принять меры, исключающие возможность передачи шоферами управления автомашиной сотрудникам вне зависимости от их положения и наличия у них прав на вождение машин».

Музруков адресовал документ Ткаченко, уполномоченному Совета Министров на комбинате, и заместителю по охране и режиму Шутову с предложением принять профилактические меры.

Шутову пришлось строго побеседовать с начальником гаража, поскольку Курчатов, Панасюк или этот… главный теоретик в очках, приезжающий то и дело в командировку по вызову Курчатова, тоже могли из прихоти или баловства попроситься за руль.

Порой задания Музрукова носили полубытовой, полусемейный характер:

— Павел Анатольевич, подбери двух достойных женщин из «твоих», которые могли бы квалифицированно и с художественным вкусом оформить в яркие цвета коттеджи наших научных друзей. Как, найдешь?

— Найдем, Борис Глебович. У нас есть выбор. Есть в запасе любые специальности, вплоть до филателистов и жонглеров цирка. Завтра пошлю. С какого коттеджа начинать прикажете?

— Да можно с любого. Давай, начинай с главного, где живет бородатый.

Шутову понадобилось полчаса для селекции.

Елена Васильевна Дементьева — бывший член художественного объединения «Бубновый валет», участница ряда заграничных выставок.

Ольга Константиновна Ширяева — член Союза архитекторов с 1940 года, проектировала ряд монументальных зданий в Москве и Крыму.

Обе сидят по статье 58-1, антисоветская пропаганда. Обе расконвоированы, работают в местном КБ.

«Подходящие», — решил Павел Анатольевич и распорядился за две недели превратить научный городок в яркий цветущий рай: «Чтобы глаза рябило от жизнерадостных красок!».

13

Музруков воспринял свое новое назначение и переезд в плутониевую зону с философским спокойствием человека, привыкшего за долгие годы единолично руководить промышленным гигантом с десятком тысяч работающих. Объемы производства его нисколько не пугали. Не волновало, а только возвышало в собственных глазах то обстоятельство, что здесь, в зоне, он становился не просто директором комбината, состоящего из трех промышленных гигантов, а истинным хозяином всего города, окруженного охраняемым периметром. На Музрукова возлагалась задача построить не только плутониевый комбинат, но и новый город.

Функции расширялись. Полномочия — тоже. Здесь, в зоне, не было такого жестокого партийного контроля и опеки со стороны горкома или обкома, как в обычных городах. Значение партийного руководства было сведено до минимума, низведено до уровня партгрупоргов низовых ячеек и производственных цехов, которые вытягивались в струнку при одном произнесении его имени.

Эта свобода в решении производственных задач и социально-культурного строительства импонировала Музрукову. За своей спиной он не чувствовал прокисшего, тухлого дыхания партийных бонз.

Он быстро почувствовал себя единоличным администратором зоны, слово которого было законом для всех: строителей, монтажников, эксплуатационников и даже лагерного начальства.

Огромные финансовые средства, выделяемые на строительство, позволяли решать в мгновение ока любые вопросы. Он мог через посредство ПГУ привлекать для выполнения срочных заказов любые предприятия, НИИ и КБ, функционирующие на территории СССР.

Он мог заказать и немедленно получить в любом количестве специалистов любых профессий. Единственным ограничением в его действиях являлась служба режима. Всепроникающая служба контроля, руководимая Мешиком и Завенягиным, которая призвана была жесткими всевластными мерами и методами охранять государственную тайну создания советского атомного оружия.

Музруков в первые месяцы недооценил этот факт. И очень скоро пожалел об этом…

Борис Глебович по специальности и доплутониевому опыту работы являлся металлургом высшей квалификации. Ядерная физика и химия редких элементов, с которыми он столкнулся, были для него чистой страницей.