Плутониевая блондинка - [21]

Некоторые юристы даже специализировались на исках к покойникам. Ведь эти клиенты, как известно, служат легкой добычей. Тут всегда ясно, куда доставить повестку.

К 2035-му году суды были повязаны таким количеством абсурдных дел, что для настоящей работы системе уже не хватало места. Верховному суду Соединенных Штатов, например, пришлось увеличить реестр своих судей с двенадцати до ста двадцати человек с тем, чтобы обслуживать непомерный груз дел. К сожалению, ежегодный коэффициент самоубийств среди судей достиг почти двадцати пяти процентов (когда вы назначены судьей пожизненно, выход только один). Всемирная судебная система превратилась в готовый взорваться бочонок с порохом.

Спичкой, запалившей фитиль было позорное дело Риндалли против Риндалли. Сент-Луис, Миннесота, 2035, в котором двенадцатилетняя Элизабет Риндалли подала в суд на родителей за то, что они сделали ее уродливой. Претензии состояли в том, что ее родители, Бенджамин и Хуанита Риндалли были уродливыми людьми (в иске применялся термин «внешне неадекватны»), а следовательно виновными в уродстве своей дочери. Более того, иск подчеркивал, что супругам Риндалли было известно о собственном уродстве до зачатия Элизабет, посему деторождение означало безответственное пренебрежение интересами ребенка.

Элизабет потребовала денежного возмещения за нанесенный ущерб. Точная сумма иска была утеряна в анналах истории, но известно было, что ее родители сказочно разбогатели после недавней выплаты им компанией быстрого питания «отступных» по иску от Бенджамина, пролившего себе на колени во время поездки на воздушном авто «ледяной кофе», преступно остуженный до чересчур низкой температуры. Очевидно, мокко при трех градусах выше нуля по шкале Кельвина заморозил гениталии Бенджамина в крайне неблагоприятный момент.

Элизабет Риндалли выиграла иск и мир сошел с ума (а может, наоборот поумнел). Бедняжка расплакалась на ступенях здания суда и поведала планете о том, что не собиралась требовать денежного возмещения и вообще не считала себя уродливой до тех пор, пока ее не убедил в этом прилипчивый адвокат.

С этого и начался бунт. Общество было сыто по горло и выступило за очищение от сутяжнической эпидемии. Девизом послужили бессмертные слова Шекспира («Генри VI») о том, что в первую очередь необходимо прикончить всех адвокатов, и для большинства людей эта строка Шекспира оказалась единственной хорошо понятной истиной.

Всемирный Совет не пошел на фактическое уничтожение всех юристов. Вместо этого были созданы исследовательские группы, пришедшие к выводу о том, что оптимальным числом юристов на планете с пятнадцатью миллиардами людей будет 7777. В результате, с помощью тестов на соответствие профессии, бросания монет (орел-решка) и общественных выборов 7777 признанных достойнейшими юристов были избраны пожизненно. Остальных исключили из корпорации и принудили заняться настоящей работой (многие стали ведущими игр в ток-шоу). С тех пор количество практикующих юристов на планете поддерживалось на уместном и безопасном уровне 7777 персон.

Кстати, после «чистки» популярность Шекспира чрезвычайно повысилась у большинства населения. К сожалению, общество более не считало его драматургом. Вместо этого он стал чем-то вроде пророка и по всему миру возникли секты, посвященные расшифровке таящихся в пьесах Шекспира «пророчеств». В итоге пал от руки наемного убийцы король Дании, посадили в тюрьму всех до единого римских сенаторов, а для женщин по имени Офелия были открыты особые плавательные клиники. Как видите, преклонение перед большой литературой может завести слишком далеко.

Следует отметить, что некоторые (как и я) считают, что количество оставшихся на планете юристов все же слишком велико. Дело в том, что кое-кто из более ушлых юристов, не вошедшие в пресловутые 7777, не пожелали оставить свой сутяжнический стиль жизни, ускользнули в тень и продолжали заниматься своим бизнесом подпольно. Тысячи таких «темных акул» наняты ныне корпорациями типа ЭксШелл на рабочие места «продавцов поздравительных открыток».

Так что грязь осталась где была. Но только под другим именем.

И, между прочим, продажа поздравительных открыток за последние десять лет резко упала.

XV

В общем, я повернулся и угостил ББ ледяным взглядом.

– Я не подписываю ничего, пока не узнаю, с кем или с чем имею дело.

ББ ответила на мой взгляд нежной, как вечерний ветерок в сумерках улыбкой, от которой вверх и вниз по моему позвоночнику устремилась рать мурашек. Но я не позволил себе отвести от нее глаз (нельзя показывать потенциальным клиентам, что от них у вас мурашки по коже бегают).

– Вы умны, меня не обманули, – нарушила она тишину.

– Фактически, я еще умнее, – чуть застенчиво отвечал я. – Просто не показываю этого тем, кто не платит мне за услуги.

– Я знаю, что это не по стандарту, Зак, – указала она взглядом на формуляр о неразглашении. – Но если вы не подпишете, наша встреча закончена.

– Чудесно. – Я выхватил компьютерный блокнот и ручку у маленького экс-адвоката. – Стоит подписать хотя бы ради того, чтобы узнать вашу зловещую тайну.