Плут - [8]

Коуди достигла верхнего этажа и остановилась перед одной из дверей. Она вынула ключ и повернула его в замочной скважине, затем распахнула дверь и шагнула в сторону, пропуская Дикона вперед.

— Комната убрана и готова к проживанию, — проговорила она. — Я меняю белье каждую неделю. Свои личные вещи ты можешь отдавать в стирку совсем рядом через несколько домов вниз по улице.

Она скрестила руки, ожидая, пока он осматривался. Квартира никогда не казалась такой маленькой, как сейчас, когда он стоял здесь. О чем он думал? Пытается ли он найти вежливый предлог? Сейчас он скажет, что это не то, что ему нужно…

Коуди почему-то казалось, что он не снимет эту квартиру. Хотя здесь было не так уж плохо, но это жилище в подметки не годилось его обиталищу в Мемфисе. Она прекрасно представляла себе его образ жизни в Стиле Богатых и Знаменитых. И не сомневалась, что его призовые арабские скакуны живут лучше чем то, что она ему предлагает. Коуди предоставила ему шанс повернуть назад. Она убедила себя, что отнесется к этому совершенно спокойно.

Дикон изучил гостиную и ее старомодную, чересчур напыщенную мебель, заглянул на кухоньку и прошел в спальню. Кровать из красного дерева с четырьмя столбиками и такой же гардероб полировались до тех пор, пока не стали блестеть, как новенький автомобиль.

— Эта кровать — фамильная гордость, — пояснила Коуди.

«Ее мебель, возможно, не так мила, как его, — подумала она, — но воспоминания, связанные с ней были значительны».

— Я в ней родилась.

Дикон встретился с ней глазами. Он не приветствовал разглашение столь личных событий. Может, она старается специально?

— А твоя дочь? — спросил он. — Тоже была зачата в этой постели?

Он ненавидел себя за то, что задал этот вопрос. Ему ведь все равно. Он только знал, что не хочет спать в постели, в которой она спала с другим.

Коуди неожиданно стало не хватать воздуха.

— Нет, — сказала она, спустя секунду. Дикон как-то внезапно расслабился и стало ясно очевидное облегчение, которое он почувствовал.

— Тогда я согласен…

Коуди не была готова к такому заявлению и на ее лице застыло удивление. Она запаниковала:

— Согласен? Ты уверен? Может, ты хочешь оглядеться и найти что-нибудь получше?

«О, Боже! Что она говорит!» — Коуди сделала паузу и сглотнула, но во рту не было ни капли слюны.

— Послушай, тебе не надо торопиться, — быстро проговорила она. — Возможно, ты захочешь присмотреть что-нибудь получше, прежде, чем решить. Я даже оставлю это место за тобой на двадцать четыре часа, чтобы дать тебе время подумать.

«Она явно не знает, в каком отчаянном положении я нахожусь», — думал Дикон. Он полез в карман.

— Наличными пойдет?

— Да, конечно.

Прежде, чем сообразить, на что она согласилась, он вручил ей пачку банкнот. Она неохотно приняла ее в обмен на ключ, который держала. Коуди все еще пошатывалась от неожиданности, когда шла к двери. Она была уверена, что он откажется. Что на нее нашло? Почему она влезла в эту авантюру? Что ей теперь делать! И как быть с Кетти?

— Здесь есть кофейник? Коуди остановилась.

— Кофейник?

Она не могла представить его любителем кофе. Распивающим пиво и поглощающим ростбифы — да. Но кофе?

— Под мойкой электрокофейник с ситечком.

Она сделала еще шаг к двери. Ее била дрожь. Ей хотелось остаться одной, чтобы осмыслить, что она сделала и подумать о возможных последствиях.

— Мне действительно надо идти, — проговорила она дрожащим голосом. Ей надо было скорее отделаться от этого человека и разбуженных им чувств.

— Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать. — Она сделала краткую паузу. — И я буду благодарна, если ты перенесешь свои пожитки до того, как прибудут мои гости.

Затем она оставила его и поспешила вниз по лестнице, засовывая ассигнации в бюстгальтер. Там было безопасно. Без сомнений: никто туда не заглядывал годами…

— Что же я теперь буду делать? — разговаривала она с собой.

Придя чуть позже на кухню, она застала там Кетти, разглашающую по телефону на девяносто миль вокруг подробности своей встречи с Диконом Броуди. И когда она сказала дочери, что он фактически поселился у них, ей показалось, что для восстановления у нее нормального дыхания придется применять искусственные методы.

— Он устроился наверху? — проговорила Кетти таким пискливым голосом, что Коуди собралась пойти за банкой с растительным маслом. — И с какой стати ему захотелось поселиться здесь? — спросила она, оглядывая кухню, словно надеясь увидеть нечто необычайное, что она проглядела.

— У нас, между прочим, не так уж плохо, — проговорила Коуди, чувствуя необходимость защитить свой дом. Девочка разинула рот, оставаясь неподвижной, как манекен. Наконец, Коуди хлопнула в ладоши и Кетти подскочила, словно ее разбудили. Ну, сегодня от нее проку не будет.

— Ладно, вернемся к работе, — проговорила Коуди. — У нас еще тысяча дел.

Она вымыла руки и вытерла их полотенцем.

— Ну, куда же я положила сетку для волос? — проговорила она, разыскивая липкую сетку, которую всегда одевала, когда готовила еду для посетителей. Кетти все еще ходила вокруг, как во сне.

— Но она же у тебя на голове. Лицо у Коуди побелело.

— Нет, — прошептала она. На нее нахлынуло чувство ужаса. Она боялась потрогать волосы и удостовериться.