Плот-призрак - [3]

Никогда еще охотник не испытывал такого ужаса, как перед этим несчастным ребенком. А мальчик, словно почувствовав состояние Джойса, перестал молиться, скрестил руки на груди и закрыл глаза.

"Скорее, скорее! - подгонял себя Джойс. - Скорее!.. Если он опять откроет глаза - я сойду с ума!"

Досланный патрон удобно угнездился в казеннике, и "бреме", без задержки, полыхнул коротким пламенем...

***

Тело мальчика долго не тонуло. Засаленное тряпье на нем плохо намокало, и, отброшенный почти к середине реки, наполовину утопленный, он будто совершал на водоворотах какой-то танец.

Мальчик торчал из воды, как поплавок и, раскачиваясь на волнах, словно бы приглашал Джойса поиграть вместе с ним.

Наконец река, нехотя, справилась с телом.

Это послужило для Джойса сигналом и, сорвавшись с места, он бестолково засуетился. Затем сообразил, что ему нужно делать и, тяжело дыша, принялся выдергивать из тайника длинный шест.

Наконец, достав его, Джойс изо всех сил уперся им в плот и, стал толкать, однако шест не выдержал и с треском сломался.

Выплевывая ругательства, охотник вскочил с гальки и сбросил с себя мешающее ружье. Затем уперся руками в бревна плота и начал отталкивать его от берега, решив что так надежнее.

В конце концов плот поддался, но Джойс, для верности, забрел в ледяную воду по пояс и последний раз коснулся бревен, направляя его в стремнину. Лишь убедившись, что река прочно держит свою добычу, он побрел обратно к берегу.

Джойс тяжело загребал ногами воду и все ждал грохота бревен. Ждал этого звука за спиной, когда река заберет свою долю и погонит обломки дальше. Но было тихо.

Может быть, строптивая стихия решила поиграть? Джойс выбрался на косу и, оглянувшись, обомлел: плота нигде не было.

***

Ночь выдалась беспокойной и Джойс почти не спал. Ему чудилось, что кто-то, прячась во дворе, заглядывал в маленькое закопченное окно. И тогда Джойс хватал свой "бреме" и подбегал к двери в ожидании нападения. Так он промучился всю ночь и едва первые лучи коснулись стен его жилища, быстро собрался и бегом отправился к реке.

Когда он прибежал к косе, солнце уже полностью вышло из-за горизонта и освещало прибившийся к галечному берегу плот.

Казалось, трагедия разыгралась только что. Раны на телах, еще дымились и кровь растекалась по бревнам, это Джойс, стоявший на краю обрыва, видел отчетливо. Пересилив себя, он сбежал вниз и, помедлив еще несколько секунд, что есть силы навалился на своего врага.

На этот раз он не отводил взгляда до того момента, пока плот не налетел на камни.

Однако и это не принесло Джойсу успокоения и он приплелся в форт совершенно измученным.

Увидев хозяина Солти радостно запрыгал и очень удивился, что на него не обращают внимания.

***

День прошел незаметно и наступила вторая ночь, которая оказалась сплошным кошмаром.

Джойс кричал на Солти и стрелял по углам своего жилища, поскольку всюду ему мерещилась запрокинутая голова мертвого рулевого и его закатившиеся глаза.

С первыми лучами солнца, совершенно измотанный бессонной ночью, Джойс снова побежал к реке. В одной руке он держал свой верный "бреме", а другой прижимал к груди большую склянку с керосином.

Джойс был уверен, что плот окажется на прежнем мест и не ошибся.

Добежав до края обрыва, он зарычал как зверь и бросил под ноги ружье. Затем поднял над головой бутыль с керосином и метнул ее на бревна плота.

Горючее брызнуло во все стороны, и утреннее солнце заиграло на волнах радужной пленкой.

Джойс поднял ружье и не целясь выстрелил.

Пламя сначала нехотя, затем быстрее и смелее стало охватывать плот-призрак. Ярко вспыхнул шалаш, а затем и оба тела зашевелились в огне, словно силились подняться.

Огонь делал свое дело быстро и надежно, а Джойс стоял, и злое ликование было написано на его осунувшемся лице: я убил тебя, все таки, я убил тебя.

Вдохнув полной грудью воздух с запахом гари, он повернулся и пошел прочь от шипящих в воде головешек.

***

Две первые мучительные ночи, оказались просто цветочками, ведь в третью, Джойс не мог даже усидеть на месте. Он ревел, как зверь и обливаясь потом, пытаясь сорвать с горла несуществующие пальцы. Затем валился на пол и его рвало желчью до судорог.

Солти испуганно жался по углам и решительно ничего не понимал. Но потом Джойсу как-то неожиданно полегчало. Он полежал немного на заблеванном полу, проверяя свое исцеление, отдышался и встал на ноги.

Его чуть-чуть пошатывало, но идти он мог. А самое главное, охотник знал, что ему теперь делать. Он отпер заветный сундук и, достав кожаный мешочек, при слабом свете свечи, отобрал среди разномастного золота три маленькие монеты неизвестной чеканки.

Дорогу к реке Джойс знал достаточно хорошо и для ночной поры. Вскоре он уже слышал шум воды и чувствовал на лице движение холодного воздуха. Вот и обрыв. Внизу, у галечной косы угадывался темный силуэт плота. Джойс со всего размаха швырнул в него монеты и услышал, как они, стуча, запрыгали по бревнам. Затем охотник сел на большой валун и стал ждать рассвета.

В какой-то момент он задремал, а когда очнулся - совсем рассвело и никакого плота не было и в помине.