Плоть орхидеи - [3]

– Мы сразу же организовали поиски, но не сумели обнаружить. Нам нужна помощь. Ее необходимо поймать, она очень опасна.

Шериф подкрутил светлые, пожелтевшие от табака усы, глядя на доктора бесцветными глазами.

– Я нахожусь в очень щекотливом положении, – продолжал Траверс. – Если эта история попадет в газеты и журналы, я разорен. Именно этой, единственной из всех больных, ни в коем случае нельзя было позволить убежать отсюда.

– Я сделаю все, что в моих силах, – Кэмп уселся на стул. – Можете рассчитывать на меня, доктор.

– Я знаю, – ответил Траверс, нервно шагая по кабинету. – Эта пациентка – наследница Блендиша, – остановившись, добавил он.

Кэмп вздрогнул.

– Джон Блендиш? Знакомая фамилия. Ты имеешь в виду миллионера, дочь которого похитили около двадцати лет назад?

– Совершенно верно. Необходимо поймать ее, прежде чем кто-то узнает, что она сбежала. Вы помните, какую шумиху вызвало в прошлом году известие о смерти Блендиша? Если это происшествие будет предано огласке, скандала не миновать. Тогда мне останется только одно – закрыть свою клинику.

– Не волнуйтесь, доктор, – проговорил Кэмп. – Мы найдем ее. Так говорите, это наследница старого Блендиша? Зачем же он оставил деньги сумасшедшей? Это же противоречит здравому смыслу.

– Она его внучка… Незаконнорожденная, – Траверс понизил голос. – Но это строго между нами.

– Да что вы говорите?! – воскликнул Кэмп.

– В свое время дочь Блендиша похитил какой-то дегенерат. Убийца с садистскими наклонностями. Почти три месяца она была в его руках. Когда их отыскали, она сделала попытку закончить жизнь самоубийством, выбросившись из окна. В больнице она прожила около шести месяцев, прежде чем умерла от ран.

– Мне это известно, – опередил его Кэмп.

– Но есть кое-что, чего вы не знаете. Перед смертью она родила дочь. Отцом ребенка был ее похититель Гриссон.

Кэмп невольно присвистнул.

– Так ваша подопечная – ее дочь?

Траверс кивнул.

– Кэрол, внучка мистера Блендиша, была копией матери, и старик не мог вынести ее присутствия. Ее воспитывали приемные родители. Блендиш ни разу не навестил ребенка, но обеспечил внучку всем необходимым. То, что отцом был убийца, заставило его предвзято относиться к девочке. Правда, до восьми лет Кэрол была абсолютно нормальным ребенком, и ничто не свидетельствовало, что она унаследовала преступные наклонности отца. Она постоянно находилась под наблюдением. А в десять лет вдруг изменилась. Перестала играть с другими детьми, у нее начали проявляться приступы необузданной ярости. Блендиша предупредили об этом, и он нанял специальную сиделку. Взрывы ярости участились и стали более продолжительными. В девятнадцать лет ее пришлось изолировать. Последние три года она провела в моей клинике.

– Что вы имели в виду, называя ее опасной?

– Она не всегда бывает злобной и непредсказуемой. Пожалуй, даже большую часть времени это очаровательная девушка. Несколько месяцев подряд она может вести себя так хорошо, что кажется жестокостью держать ее в клинике. Потом начинается очередной кризис, и она бросается на первого встречного. Налицо одна из самых страшных форм шизофрении, вид двойного существования, как у Джекиля и Хайда. Словно какой-то механизм внезапно срабатывает у нее в голове, превращая ее в опасную сумасшедшую, готовую убивать. Самое неприятное, как я уже сказал, что нельзя предсказать наступление очередного приступа. Злоба рождает в ней огромную физическую силу, и она может легко справиться с мужчиной.

– Она еще никого не убила? – спросил Кэмп, дергая себя за ус.

– Пока нет. Причиной заключения в клинику послужил неприятный инцидент. Однажды она случайно увидела, как бьют собаку. Кстати, она очень любит животных. Прежде чем кто-либо успел помешать, она бросилась к мужчине и выцарапала ему глаз. Ее едва оторвали от жертвы. Тот тип возбудил уголовное дело, но Блендиш за кругленькую сумму заставил его замолчать. – Траверс провел рукой по волосам. – Так вот, кто знает, что она может натворить сейчас, находясь на свободе.

– Да, приятное знакомство, – протянул Кэмп. – Вам положительно не везет. Нужно организовывать поиски, а тут еще эта дьявольская гроза.

– Несколько дней назад было официально оглашено завещание Блендиша, – продолжал Траверс. – Ей досталось около шести миллионов долларов. Если станет известно, что Кэрол удрала и блуждает где-то поблизости, как первый же попавшийся негодяй постарается ее заарканить, чтобы наложить лапу на деньги.

– Но ведь ее состояние охраняется попечителями, и деньги находятся в надежном месте.

– Все гораздо сложнее. По законам нашего штата, если кто-нибудь убежит из сумасшедшего дома и проведет вне его стен пятнадцать дней, надо создавать новую комиссию, и только после компетентного заключения врачей о том, что в этом есть необходимость, ее можно будет снова водворить в клинику. К тому же в завещании Блендиша сказано, что если внучке удастся убежать из сумасшедшего дома, и она не будет туда возвращена вовремя, то девушка получит право самостоятельно распоряжаться деньгами. Блендиш никогда не мог смириться с мыслью, что ее болезнь неизлечима. Вот почему завещание составлено таким образом. Наверное, перед смертью он жалел, что так мало интересовался внучкой, и попытался оправдаться перед нею таким щедрым даром. Таким образом, после истечения пятнадцати дней снова поместить ее в клинику будет непросто. Потребуется заключение врачей. Причем, если она переедет в другой штат, там может быть совершенно другой закон.