Плохой парень (Король "экстази") - [36]

— Как самочувствие? — внезапно прерывает треск в трубке Андрей.

— Более, менее, — без энтузиазма равнодушно отзываюсь.

Рисуюсь перед Колошенко полным безразличием к инциденту. Андрей улавливает интонацию нежелания обсасывать мое физическое и моральное состояние.

— Ладно Антон, бродить вокруг да около не буду. Я в курсе кто хотел убить тебя.

Совсем не ожидал быстро узнать имя затейника покушения, поэтому даже порядочно растерялся. Только и выходит сглотнуть слюну и выдавить короткий вопрос:- Кто?

— Шмель и Ко, — невозмутимо отвечает Андрей.

Он не дает вымолвить даже слово нелюбезно завершает беседу.

— Подробности сговора с доказательствами позже предоставлю. Послезавтра прилечу, тогда и поговорим. Бывай.

Раздражающие гудки коротко стучат по ушной перепонке. Вдавливая силой кнопку, выключаю телефон. Застываю телом, утрачиваю способность мыслить. Подполковник загипнотизировал меня новостями. Вырубил обухом по голове. Пересыхает в горле, прикусываю нижнюю губу, чтобы не заорать, надсаживая глотку, надрывая грудь. Телефонную трубку крепко сжимаю в руке, ощущаю, как скрипит пластмасса корпуса телефонного аппарата. Радио режет звучанием Firestarter, the Prodigy, громкость постепенно прибавляется кем-то невидимым. С тяжелым трудом пересиливаю вырывающийся столб раскаленного гнева. Физически и душевно сдерживаю себя, чтобы не сорваться с места и вдребезги не разнести попадающие под руку предметы интерьера в больничной палате. Рефлекторно жму вызов медсестры. Девушка спустя минуты три как вкопанная стоит около кровати. Отдаю телефон, прошу принести сигареты. Она по детски недоуменно смотрит на нелепую просьбу о куреве. Вежливо растолковывает о запрете на курение для больного.

— Да, извините, не знал, — непонимающе соглашаюсь с правилами больничного режима. Медсестра искренне недоумевает от моего незнания запретов на курение, разворачивается и уходит.

В голове царит полнейший хаос и стихийная паника из сотни шальных мыслей. Неожиданное известие Андрея Колошенко на самом деле никакое не откровение. Шмель и Бович давненько пускают обильно пенную слюну на мой кусок в бизнесе. Не единожды отчетливо намекали, что не плохо бы пересмотреть проценты каждого участника в совокупном доходе от продажи "экстази". Пуще всего был на взводе и чересчур словесно нелицеприятно пылил Шмелев. Не замалчивал о своих безграничных аппетитах в прибыли, откровенно обвинял в ни фига не делании и получении за ни фига, до фига денег. Однажды я со Шмелем сильно повздорил. Прилагая все средства, обосновывая партнеру, правильность распределения долей бизнеса между нами я нарывался на неприятности, хотя мог бы и не затрагивать справедливость вознаграждений, так как изначально Шмель согласился на доли 40 % моих и 60 % его. Приведенные аргументы на счет справедливости он пропустил мимо ушей. Стало абсолютно ясно, теперь, правда, у каждого своя насчет общего дела. Мы перестали поднимать больную тему долевки прибыли в бизнесе. Зная натуру Шмеля, я понимал, он решит поставленную задачу и отожмет меня от бизнеса. Инстинкт хищнически чуял надвигавшуюся неотвратимую угрозу, но я не сосредоточился на тревожных посылах в мой адрес доброй тетки интуиции. Много деловых нитей вели к моим пальцам рук. Чтобы оперативно правильно соорентироваться в хитросплетениях паутины купли-продажи "E" Шмелеву, несомненно, понадобился бы солидный срок и главное, долговременное терпение. Вторым Шмелев не располагал по природе изначально. Не вникнув в соль прорабатываемого дела, мог тупо напороть глупых, тяжелых трудностей для бизнеса, которые долго затем разгребать. Изначально наши словесные договоренности определили четкую роль каждого участника в предприятии. Я принципиально не влезал в функциональную зону ответственности Шмелева. Шмель не лез в мои рабочие движняки. До поры, времени мирное существование партнеров приносило сладкие плоды из денежных купюр, высокие дивиденды. Однако видимо таймер, стремительно отсчитывал последние дни совместной работы. Шмель активизировал интерес к моим профессиональным контактам, к специфике продаж "экстази". Он искусно пел дифирамбы о процветании дела, следующей ступени развития бизнеса. О том, что иной этап продвижения предприятия завалит нас деньгами, по самое не хочу. В принципе, сладко приторные рассказы Шмеля сводились к будущей доминирующей его роли в дельце. Бизнесовое начинание, в которое партнер не особо верил, набрало мощь, деньги потекли рекой. Партнеру захотелось больше положенного.

Я технично съезжал с расспросов Шмелева о моих деловых мутках. Четко указывал на первоначальные достигнутые соглашения о задачах каждого в движении реализации препарата. Шмелева здорово бесило, то, что я не пускаю в свой монастырь организации работы. Он не дергался, чтобы проучить меня. Скорее всего, выжидал для кровожадного волчьего броска, прорабатывая варианты кинуть компаньона.

Значит невыдержал Шмель, психанул. Все таки отдал приказ ликвидировать меня. Узнаю стиль партнера в ведении дел. Мое беспомощное нынешнее положение удручает. Не понимаю, как дальше действовать в сложившихся обстоятельствах?! Шмелев, потерпев неудачу, разозлиться, добьет конкурента в ближайшем будущем. Я знал с первого дня нашего знакомства он отмороженный на голову тип, непоскупиться ни чем, ради личного эго и денег, но решил принять участие в опасной игре.