Плохой день для Али-Бабы - [83]

— Но чего же мы ждем? — поинтересовался первый. — Дворец рядом. Осталось лишь подняться но лестнице.

Али-Баба опустил глаза и обнаружил, что стоит на первой ступеньке. Он вслед за евнухами поднялся к гигантской двери, которая, как и все вокруг, похоже, была сделана из чеканного золота, с огромным бриллиантом вместо круглой ручки.

— Берегитесь! — завопил первый евнух. — Приближаются мужчины! — Он сконфуженно взглянул на Али-Бабу и его друзей. — Вы должны простить меня, но это моя обязанность.

— Мужчины? — откликнулись женские голоса. — Еще мужчины? Мы так давно не видели мужчин. — Слова эти сопровождались визгом и возгласами, не от страха, но от нетерпения и восторга.

— Судя по их голосам, — хмуро сказал Гарун, — сдается мне, это нам следует поберечься.

Али-Баба поднял глаза и увидел сотню окон, и из каждого окна выглядывало лицо девушки, и все они с великим нетерпением смотрели, как приближаются мужчины.

Огромные двери распахнулись сами собой, едва девять мужчин приблизились к ним, словно тоже предвкушали то, что должно было произойти. Но Али-Баба с удивлением увидел, что на полу гигантского зала перед ними уже происходит какая-то изрядная возня.

Две дюжины женщин на миг прервали свое занятие, чтобы взглянуть на вновь прибывших. Они улыбнулись Али-Бабе и его друзьям и распахнули им навстречу объятия. Но в этом зале был еще кто-то, ибо из-за спин женщин до дровосека донеслась пара явно мужских стонов.

Женщины расступились, и Али-Баба увидел на полу две мужские фигуры в изодранных в клочья некогда черных одеждах.

— Благодарение Богу, вы пришли, — выговорил первый среди разбойников. Он, дрожа, поднялся, и, похоже, ему стоило больших трудов передвигать ноги. — Простите. Воды. Пить, чего угодно.

— Аладдин! — прохрипел другой, тоже поднимаясь, сперва на четвереньки, потом, очень неуверенно, на ноги. — Наконец-то мы видимся без масок! — Он попытался рассмеяться, но сумел выдавить лишь хриплый, задушенный звук. — Знай же, что я завладею лампой и одолею тебя. — Он попытался сделать шаг, но лишь пошатнулся. — Во всяком случае, как только немножко отдохну.

И тут женщины снова сомкнули ряды, и эти двое скрылись от глаз дровосека. Но что же теперь будет? Он рассчитывал как минимум отыскать жену Касима, хотя и должен был признать, что многие из женщин вокруг него были во всех отношениях притягательные, соблазнительные, обольстительные, миловидные, хорошенькие, стройные, очаровательные. Как сможет он, затерянный среди всех этих красавиц, отыскать свою судьбу?

Али-Бабе пришла в голову мысль. То, как эти женщины смотрели на него, возможно, и было его судьбой.

Глава тридцатая, в которой мы выясняем, что находится в пещере, и, возможно, узнаем кое-какие истины

Как бы ни было сильно вожделение женщин, страсть троих мужчин была сильнее.

Ахмед первым пробился сквозь толпу, не обращая внимания на сорванные с его тела предметы одежды.

— Марджана! — звал он.

И откуда-то из самого конца громадного зала, заполняемого теперь полчищами женщин, долетел ответный крик:

— Ахмед!

Аладдин, воодушевленный успехом товарища, пробил себе дорогу мимо сотен жадных рук и целующих губ, чтобы выкрикнуть имя своей желанной:

— Царевна!

— Прошу прощения? — отозвалась сверху женщина, стоявшая на балконе. — Это вы мне?

— Царевна Будур! — снова позвал Аладдин, на этот раз уже конкретнее.

Прекрасная царевна нахмурила брови:

— Разве мы встречались?

— Это же я, Аладдин! — вскричал он отважно, взбегая по лестнице, чтобы снять ее с балкона.

— Когда-то я была обручена с юношей по имени Аладдин, — признала она, — пока этот мерзкий маг не украл меня.

— Фатима! — позвал Синдбад, чье мужество тоже окрепло при виде успехов других. — Я знаю, ты где-то здесь!

Наградой ему стал лишь смех, нежный и далекий.

И он засмеялся тоже.

— Я видел взмах руки там, на самом верху лестницы, — взволнованно вскричал Синдбад. — Я узнал бы этот смех из сотни других! Я заметил бы эту руку среди моря других рук! Фатима! Это я, твой Синдбад! Я иду к тебе!

Из-за колонн на площадке на самом верху лестницы снова донесся смех. Синдбад запрыгал через две ступеньки.

— Где ты, моя возлюбленная? — позвал он, достигнув площадки. — Прячешься за этим занавесом? — Он подошел на цыпочках. — Я слышу твое дыхание. Что за сладостный звук! Раздвинь же занавеси, чтобы я мог увидеть тебя!

— Уук уук! Скрии скрии! — раздалось в ответ из-за занавеса.

Синдбад вскрикнул, из-за портьер высунулись две волосатые лапы и уволокли его с глаз долой.

Ахмед оторвал взгляд от Марджаны, с которой они, не отрываясь, смотрели друг на друга.

— Вот, значит, что случилось с королевой обезьян!

Спеша отыскать своих подруг, мужчины побросали бурдюки с частями тела Касима на мраморный пол.

— Женщины! — взывала голова Касима. — Вокруг меня не нужно толкаться! И очереди ждать не нужно! Меня можно разделить сразу на шестерых!

— Поаккуратнее! — кричал Гарун наседающим на него женщинам. — Я старый, со мной надо обращаться осторожно!

У Али-Бабы таких проблем не было. Единственной его заботой были около двадцати женщин, окруживших его. И, в полном соответствии с названием этого места, все они были красавицами. Он вполне представлял себе, чего они хотят, и должен был признать, что, женат он или нет, при определенных обстоятельствах он не отказался бы заняться этим делом с любой из присутствующих. Возможно, это мог бы быть очень даже неплохой денек.