Плохиш - [14]

Его Величество, Николай Александрович Павлицкий, восседал во главе массивного стола из светлой породы дерева и с головой ушел в чтение целой кипы бумаг. Влада поздоровалась и едва ли не шепотом сообщила, что опоздала из-за учебы, но приложит все силы, чтобы впредь подобного не допускать. Его Величество и ухом не повел. То есть он как будто вообще не заметил постороннего присутствия. Влада подождала несколько минут, а потом кашлянула в кулак. В душа затеплилась надежда, что ее работодатель на ближайший месяц так увлекся, что не уследил за часами, и ее опоздание окажется незамеченным. Но его ответная реплика не оставила от надежды камня на камне.

— Владислава, мне отрекомендовали вас как человека ответственного и серьезного, достойного пополнить ряды нашего сплоченного коллектива профессионалов. И что же я вижу? Опоздание. – Он посмотрел на массивный хронограф, вроде тех, которые рекламируют в мужских журналах.

— Мне нет оправданий, - охотно согласилась Влада. Ведь на собеседовании именно тема пунктуальности и выполнения работы в срок обговаривалась больше всего.

— Рад, что вы так критичны к себе, но мне от вашего сожаления ни жарко, ни холодно. Вы же понимаете, Владислава, что сейчас резко упали в моих глазах.

Она лишь покорно кивнула. Еще бы не понимала. Что за невезение? Что-то подумает Никита, когда узнает, как мастерски она перечеркнула его рекомендации. Ведь он узнает? Или нет?

— Я могу лишь сказать, что со статьями подобных задержек не будет, - стараясь говорить как можно убедительнее, пообещала она. – В университете...

— Меня вообще не интересуют ваши университетские отметки, - перебил Павлицкий. - Вы знаете, чем хороший журналист отличается от посредственного?

Она знала, потому что на собеседовании он повторил это раз сто.

— Хороший журналист успевает опубликовать новость первым, - повторила Влада его же слова, чем заслужила что-то похожее на тень одобрения.

— Если бы речь шла о каком-то горячем материале, ваше опоздание стоило бы «Пересмешнику» рейтинга. Нет рейтинга – нет хлеба с маслом. Не издание делает людей, а люди – издание.

Влада энергично кивала в унисон его словам. Она бы и черта лысого поцеловала, лишь бы убедить Павлицкого в своем раскаянии.

— Надеюсь Владислава, этот инцидент будет последним в нашем с вами сотрудничестве. И чтобы вы понимали, что я не шучу, предупреждаю – в свое следующее опоздание, лучше приходите сразу приходите с заявлением об увольнении.

— Я сделаю все, чтобы сегодняшнее не повторилось. – Получилось излишне эмоционально, но на радостях, что все в итоге закончилось хорошо, она едва сдерживалась, чтобы не прыгать до потолка.

Его Величество, наконец, смягчился. Во всяком случае именно так Влада расценила его едва заметную улыбку.

— Вот, - он бросил на край стола перетянутую резиновыми держателями пластиковую папку. – Информация и пресс-релизы всех предстоящих выставок, театральных постановок и кинопремьер. Мой вам подарок по случаю первого рабочего дня. Жду от вас исчерпывающего материала обо все сколько-нибудь годном. В дальнейшем находить информацию будете сами. Надеюсь, к этому времени вас в вашем университете успели научить, как это делается.

Она опять кивнула. Еще немного – и точно превратится в китайского болванчика.

— Свободны, - бросил он, уже с головой окунувшись в чтение какой-то распечатки. Влада успела заметить, что он то и дело что-то энергично.

Она вышла, тихонько затворив за собой дверь – и, наконец, смогла перевести дух. Ну вот, на первый раз, можно сказать, отделалась легким испугом. Да и выволочку получила заслуженную. Павлицкий прав, если бы речь шла о каком-то важном мероприятии, и из-за ее опоздания материал перехватили конкуренты – пострадало бы все издание. Нужно еще раз скорректировать свое расписание и где-то выкроить лишних полчаса на дорогу с универа до издательства. Его Величество точно не шутил, когда сказал, что в следующее опоздание вышвырнет ее под зад ногой. И будет совершенно прав.

— Сильно попало? – На нее уставились полные трагедии синие глаза секретарши. Она же услужливо протянула стакан с минералкой.

— Не очень. – Влада взяла стакан, сделала глоток и вернула с благодарной улыбкой.

— Он вообще хороший мужик, на нем весь «Пересмешник» держится, - шепотом, как будто разглашала расстрельный государственный секрет, сообщила девушка. – Но иногда бывает просто невыносимым. Он сейчас того... разводится. Бывшая его нервы на оголенные провода наматывает, вот и бесится.

Влада приняла к сведению. Чужая личная жизнь – это всегда чужая личная жизнь. И в чужое грязное белье, как правило суют нос те, у кого полный штиль по всем фронтам. А языком почесать хочется.

Офис журнала представлял собой огромную комнату, хаотично уставленную столами. На право, лево и прямо отходили коридоры. Тот, что прямо, вел к выходу. Что было за остальными, Влада не знала.

— Я – Настя, - представилась секретарша. – Ко мне можно на «ты». Я ничего не соображаю в журналистике, но умею готовить кофе и заваривать чай. А еще он любит мою морковную шарлотку.

— Влада. Где мой стол?

— Выбирай любой свободный. – Настя сделала широкий жест рукой, как будто столы были ее личной собственностью.