Плохие слова - [7]
Сергей Петрович замер и стал слушать, как колышутся верхушки деревьев. Сверху ему на грудь опускался паучок. Сергей Петрович дунул, и паучок быстро взлетел вверх. Сергей Петрович прикрыл глаза и задремал.
Послышались детские голоса:
— Смотри, бомж.
Сергей Петрович замер.
— Ну-ка подержи.
Сергей Петрович услышал приближающиеся шаги и в следующий момент почувствовал, что кто-то лезет к нему в карман.
Сергей Петрович открыл глаза и схватил мальчика за руку. От неожиданности тот вскрикнул.
— Ах ты, мразь! — Мальчик изо всех сил пытался вырваться, но Сергей Петрович держал крепко.
— А ну отпустил меня, быстро! — ломающимся баском крикнул подросток.
— Убью! Глаза вырву! — страшно заорал Сергей Петрович, сатанея от собственного крика. — Руки выломаю!
Мальчик завизжал и укусил Сергея Петровича за пальцы. Сергей Петрович перехватил его другой рукой и несколько раз наотмашь сильно ударил по лицу. Голова мальчика заболталась, как тряпка, из губы брызнула кровь. Его товарищ боязливо приблизился с пустой бутылкой в руке.
— Тоже хочешь?! Иди сюда!
Сергей Петрович отшвырнул пленника и кинулся вперед. Мальчик издали бросил в него бутылку, не попал и пустился бежать. Другой вскочил на ноги и, спотыкаясь, побежал в противоположную сторону.
Сергей Петрович гнался недолго.
После мальчиков остались два мешка стеклотары. С минуту Сергей Петрович смотрел на трофей, затем методично переколотил все бутылки. Не тащить же их через весь парк, тем более что неизвестно, где здесь принимают посуду.
Достигнув пруда, Сергей Петрович уселся на бетонном парапете. От жары пруд обмелел, и опустить ноги в воду не было возможности. Купаться в мусорной мутной воде тоже расхотелось. Сергей Петрович долго наблюдал за семейством утят во главе с крупной хлопотливой уткой, потом собрал много мелких камешков и стал задумчиво бросать в воду, стараясь попадать в одно и то же место.
Молодые мамаши с колясками обходили Сергея Петровича стороной. Бегущий за здоровьем старичок сделал замечание, но Сергей Петрович проигнорировал его.
Солнце начало прятаться за деревьями. Сергею Петровичу захотелось есть. Он поднялся и направился к выходу из парка.
По дороге попались пончики, Сергей Петрович купил полный пакет.
— Пудры побольше клади! — сказал он продавщице.
— Сколько надо, столько и положу! — огрызнулась та.
Сергей Петрович несколько раз встряхнул пакет и уселся на скамейку, с которой тут же поднялась юная парочка.
— Вот и валите, — бросил им вслед Сергей Петрович и сунул нос в пакет с пончиками.
Горячие, обсыпанные сахарной пудрой, пухленькие пончики пахли далеким ирреальным детством. Пончики тогда продавали возле ДК Русакова, по выходным всегда была очередь, и, пока мать стояла в ней, маленький Сережа Пухов прижимался к стеклу и зачарованно смотрел, как в кипящей масляной карусели кусочки теста волшебно превращаются в аппетитные поджаристые пончики.
Сергей Петрович блаженно улыбнулся и принялся за еду.
Покончив с пончиками, Сергей Петрович рыгнул, откинулся на спинку и несколько минут сидел без движения.
— Теперь бы трахнуть кого-нибудь, — задумчиво произнес он, поглядывая на прогуливающихся женщин.
Полчаса спустя Сергей Петрович шел по овощному рынку вдоль лотков и всем торговкам подряд предлагал вступить с ним в половую связь. Над ним смеялись, крутили пальцем у виска, ругались. Сергей Петрович не обижался, а просто шел дальше. Одна женщина деловито согласилась отдаться за пятьсот рублей, но от продажной любви Сергей Петрович отказался.
Наконец, сильно пьяная почти седая толстуха согласилась его приласкать. Сергею Петровичу было все равно. Под одобрительные возгласы соседок женщина повела Сергея Петровича в какое-то помещение.
— У тебя гондон-то есть?
— Нет.
— Ладно, найдем.
Сергей Петрович проявил неожиданную выносливость, и вскоре его запыхавшаяся пассия побежала звать на помощь.
— Аньку надо позвать, — бормотала она. — Полгода, говорит, ни с кем не еблась. Что ж мы, не люди, что ли…
Появилась еще одна женщина, маленькая, очень сутулая, зато молодая и почти не пьяная. Толстуха плюхнулась на пол, прислонилась к стене и раскинула ноги. На губе повисла нитка слюны.
— Андревна, не смотри, — попросила маленькая.
— Э-э, ладно… этот мне сразу понравился, — вяло отвечала Андревна. — Я стоящего мужика всегда чую… не то что вы… дуры…
Сергей Петрович был очень возбужден своим телесным смрадом, некрасивыми голыми тетками, а главное, стоящими вокруг ведрами, метлами и швабрами.
— Касатик мой… — стонала маленькая торговка, — да, милый, давай… ой ты какой… Больно хочешь? Ну, сделай, сделай…
Сергей Петрович кончил три раза подряд, перетаскивая партнершу со стола на пол и обратно, и оставил на ее теле несколько синяков и царапин.
Андревна свесилась набок и похрапывала. Сергей Петрович украдкой плюнул на нее.
— Я стоящего мужика… завсегда… — забормотала она.
Сергей Петрович плюнул еще раз.
— Ну, ты и конь! — радостно ворковала маленькая, застегивая лифчик. — Хочешь, ко мне вечером пойдем? Меня Аня зовут, я тут рядом комнату снимаю.
— Пойдем.
У Ани Сергей Петрович сразу уснул, не обращая внимания на возню чумазых детей в коридоре и нерешительные Анины ласки.
В итоге глобальной катастрофы Европа оказывается гигантским футбольным полем, по которому десятки тысяч людей катают громадный мяч. Германия — Россия, вечные соперники. Но минувшего больше нет. Начинается Третья Мировая… игра. Антиутопию Бориса Гайдука, написанную в излюбленной автором манере, можно читать и понимать абсолютно по-разному. Кто-то обнаружит в этой книге философский фантастический роман, действие которого происходит в отдаленном будущем, кто-то увидит остроумную сюрреалистическую стилизацию, собранную из множества исторических, литературных и спортивных параллелей, а кто-то откроет для себя возможность поразмышлять о свободе личности и ценности человеческой жизни.
Эта необычная кулинарная книга, в которой каждый «рецепт» отсылает нас к известному литературному произведению, кино, сказке, песне, научному докладу или газетной статье. Умберто Эко устами своего героя, странствующего монаха Вильгельма Баскервильского, учит нас варить макароны по-францискански, Штирлиц во вражеском логове пытается выведать тайну приготовления «секретного блюда Рейха» – вестфальского горохового супа, вывезти в Швейцарию радистку Кэт и при этом избежать провала, Крестный Отец в жестокой борьбе с мафией разворачивает в Нью-Йорке сеть пиццерий, великий режиссер Николай Гоголь, создатель блокбастеров «Мертвые души» и «Мертвые души-2», рассказывает пассажирам поезда Москва–Киев о приготовлении украинского борща, а греческий салат готовит, разумеется, Одиссей, возвращающийся от стен поверженной Трои с трофеями в виде томатов и перца.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.