Плохие девочки. Почему их любят мужчины и как хорошим девочкам узнать их секреты - [78]

Себе Дженни не забронировала номер, но Арлин разрешила ей пожить в том самом номере для предвыборной кампании.

Я сказал: «Я пробуду в этом номере до двух ночи. Мне нужно поработать». Дженни согласилась и начала помогать мне. Кампания выдалась тяжелой, а выборы были уже на носу, так что помощь коллеги в эти дни пришлась как нельзя кстати. Внезапно Дженни схватила меня за промежность, расстегнула мне ширинку и принялась делать мне минет, чего я никак не ожидал: мне казалось, что у нас с ней ничего не вело к этому. Я женился в девятнадцать лет и до той ночи занимался сексом только с одной женщиной — с собственной женой.

Марку было за тридцать, и он уже пятнадцать лет был женат на Джойс. У них подрастали два сына. У них были свои супружеские проблемы, связанные главным образом с постоянной депрессией жены.

После того как Дженни вот так вот удивила Марка, он удрал из номера, под предлогом сделать ксерокопию листовок для выборов. Выйдя на воздух, чтобы прохлада ночи помогла ему немного остыть, он попытался осмыслить то, что только что произошло. Он считал Дженни привлекательной, но по десятибалльной шкале она все-таки уступала его жене. Что же касается кокетства, то Джойс вообще никак не флиртовала.

Я люблю пофлиртовать, но женщины обычно считали меня пустым местом, все равно что геем, потому что я женился на своей школьной подружке. Я никогда раньше не был близок с такой женщиной, как Дженни. И мне это понравилось.

На следующий день Арлин выиграла выборы, и все они остались в городе, чтобы отпраздновать это событие. Затем часть группы, прихватив дюжину упаковок пива, вернулась в номер для предвыборной кампании. С наступлением ночи все стали расходиться.

Один мой приятель пытался помочь мне выбраться оттуда, чтобы я не поддался искушению заняться сексом с Дженни. Он то и дело говорил: «Пойдем, Марк. Мы засиделись». Наконец я ответил: «Слушай, я еще немного задержусь». Я решил, что если уж я совершил ошибку, то будет неплохо разок повторить ее. Я не считал себя подлецом и не собирался бросать жену.

В постели Дженни была очень активной и словоохотливой. Моя жена была не такой. Дженни говорила, например, так: «Ах, ты такой классный. Мне очень хорошо с тобой» — в общем, все то, что хочет услышать мужчина. Она вскрикивала, когда мы занимались сексом, и у нее был оргазм. С женой у нас ничего такого не происходило, и она никогда не делала мне минет.

На следующее утро Марк предложил Дженни обменяться контактами. Он клянется, что просто пытался быть вежливым и даже не думал о продолжении их отношений, но признает, что ему, конечно, понравилось то, что произошло между ними. Примерно уже около года Марку приходили мысли, что они с женой не будут вместе всегда. Он хотел сохранять их брак, по крайней мере, до того момента, пока не вырастут дети. Ну а с Джойс они были скорее просто знакомыми, чем любовниками.

Нельзя сказать, что в нашем браке не было секса, просто его было исчезающе мало. Бывали периоды от шести до восьми месяцев, когда у нас вообще не было секса. Обычно секс у нас был раз в месяц, в миссионерской позе, что само по себе не очень увлекательно. Джойс никогда не готовила и не содержала дом в чистоте, она даже не занималась элементарными домашними делами.

После того как Арлин выиграла выборы, она наняла Дженни, в результате чего Марк стал непосредственным начальником Дженни. Свое следующее задание они выполняли на пару в десятидневной командировке. Они проводили вместе по пятнадцать часов в день, принимая участие в акциях кампании и ночуя в номерах друг друга.

Я начал влюбляться в нее. Мы стали говорить друг другу о своей любви. Все шло к тому, что нам обоим будет лучше без наших законных половинок. Моя жена не интересовалась политикой. Она скорее мешала моей карьере. Дженни была политически подкованной. Она много говорила о моем будущем и пыталась протолкнуть меня наверх. Она знала, что если я поднимусь по карьерной лестнице, то и ее потяну за собой. Я думал, что Дженни будет помогать моей карьере, но в действительности она тормозила ее.

Шли месяцы, и любовь Марка и Дженни росла, как и их политическое влияние. Он получил повышение, а она, в свою очередь, также получила повышение, заняв его место. Они продолжали сотрудничать в предвыборной кампании. Все вокруг догадывались, что у них роман.

Спустя некоторое время Дженни уже не терпелось, чтобы Марк ушел от жены. Когда Арлин собрала всех своих сотрудников, участвовавших в кампании, Дженни загнала Марка в угол и поставила ему ультиматум.

Она пыталась разрушить мой брак, но я не обещал ей развестись с женой. Дженни сказала мне: «Со мной это не пройдет!» Она поставила вопрос ребром: либо идти своей дорогой, либо взять на себя обязательство. После собрания я пошел домой и сказал жене: «Я буду жить отдельно». — «У тебя роман?» — спросила Джойс. «Я влюбился в другую», — признался я. Моя жена была расстроена. Мы собрались всей семьей и обговорили этот вопрос. Мой 13-летний сын был взбешен, а 11-летнему сыну было грустно.

Когда я переселился в отдельную квартиру, это стало началом больших перемен. Моя начальница Арлин сказала: «Я не потерплю у себя под носом ваши шашни! Один из вас должен уйти!» Арлин негодовала, из-за того что я съехал для того, чтобы продолжить отношения с Дженни. Это было очень по-женски. Она была очень рассержена из-за поведения Дженни и восприняла его как личное оскорбление. «Мы должны выставить Дженни», — сказал она мне. Но Дженни, узнав об этом, заявила: «Я не собираюсь быть „другой женщиной“, которая сбежала из города на поезде!» Арлин думала, что Дженни отойдет от дел, чтобы выгородить меня. Я сказал, что могу сам уволиться, чтобы Дженни могла остаться и по-прежнему получать зарплату, или же я мог остаться и, используя свое положение, подыскать ей работу в другом месте. Но Дженни задумала отправить в отставку меня, чтобы я был ей обязан. У нее было не так много денег, зато было больше ликвидных активов, чем у меня. Мне и в голову не приходило становиться зависимым от нее.