Плохая девочка - [2]

— Турунен. Его зовут Харри Турунен!

— Это полное имя?

— Да. Без отчества.

— А вы?

— Я — Мариана. Его дочь.

— Есть еще какие-то родственники, которым следует сообщить о его состоянии?

— Нет. — Внутри у меня все обрывается. — Только я.

— Хорошо. — Звучит монотонный голос диспетчера. — Записывайте адрес.

Кай

Я вздрагиваю и просыпаюсь.

Какого черта?

Кровь глухо пульсирует в затылке, мышцы ломит, во рту дикая сухость. Я зажмуриваюсь, а затем снова открываю глаза. Часто моргаю, чтобы картинка прояснилась. И, наконец, начинаю различать обстановку: темно-синие обои, идиотские малиновые шторы, гитара на стене.

Все ясно.

Я у Илона. Вчера была вечеринка. Я оттягивался до глубокой ночи, а потом…

Рядом что-то шевелится. И через секунду из-под одеяла показывается сонная девица: косметика размазана, волосы всклокочены, губы припухли и потрескались.

— Ты кто? — Спрашиваю я.

— Алиса.

Она зевает.

— Понятно.

Ни черта — на самом деле.

Мне ее имя ни о чем не говорит. Не припомню, что знакомился хоть с какой-то Алисой вчера ночью. Хорошо, хоть симпатичная. И с красивой фигурой — это я замечаю, когда она потягивается, и одеяло падает, обнажив ее грудь.

Меня мутит. Да так сильно, что на лице проступает пот. Тяжело вздохнув, я стираю его ладонью и пытаюсь встать с кровати.

— Кай? — Зовет она.

Значит, мы знакомы.

Поднявшись, я обнаруживаю, что полностью обнажен, но не пытаюсь прикрыться.

— Что?

— Мне понравилось. — Мурлычет девица, перекатываясь по постели, чтобы лечь ближе к краю. Теперь она не отводит взгляда от моей задницы. — Повторим как-нибудь?

Значит, у нас точно был секс. Ах, ну, вот. Я вижу на полу использованные средства защиты и пустую бутылку из-под виски.

— Где мой телефон? — Оглядываюсь.

— Наверное, остался в одежде. — Усмехается девчонка.

— А одежда?

Мне нужны хоть какие-то подсказки.

— Внизу, в гостиной.

Я что, поднялся сюда уже голым?

Но вместо того, чтобы произнести вопрос вслух, я сглатываю желчь и мычу:

— Хм.

— Да, хорошо повеселились. — Подтверждает мои мысли незнакомка.

Как там ее имя?

Голова кажется до жути тяжелой, а свет из окна слепит так, что взрезает веки. Прикрыв хозяйство декоративной подушкой, я покидаю комнату и бреду в поисках туалета.

Повсюду царит страшный бардак: на полу лежат пустые пивные банки, обертки, мишура, окурки. В смежных комнатах обнаруживаются спящие люди, лица которых я вижу впервые, но это не удивляет: просыпаться в странных местах после загула в странных компаниях в последнее время стало для меня нормой.

В ванной комнате ждет еще одна находка — женские кружевные трусики. Кто-то повесил их на зеркало, точно трофей. Представив, чем тут могли заниматься этой ночью, я морщусь. А в следующую секунду еле успеваю наклониться над унитазом, и мой желудок покидает спиртное вместе с остатками еды.

Воспоминания о вчерашнем вечере проносятся перед глазами, точно кадры киноленты.

«О, это же Кай, проходи, брат!»

Они все рады меня видеть. Кто-то тут же протягивает бутылку.

Какая-то блондинка садится на колени.

«Уйди прочь, не люблю блондинок! — стряхиваю ее с себя, точно пиявку. — Лживые куклы!»

А потом смех, крики, свист, танцы. Я говорю какому-то придурку, что его подружка позволит мне себя трахнуть, если только поманю ее пальцем. Даже уговаривать не придется. Называю его импотентом. И зря.

Сплюнув в последний раз, жму на кнопку слива. Выпрямляюсь, подхожу к раковине. Черт…

Область вокруг моего носа сильно припухла, даже глаза заплыли. Надо признать: выгляжу я дерьмово. Не дерьмовее, чем моя жизнь, но отражение в зеркале пугает. От боли не получается даже улыбнуться, а прикосновение к переносице переносится с трудом — череп буквально взрывается.

«Кай, все, хватит, прекрати!» — этот визг так и вибрирует в мозге.

Сначала тот козел ударил меня, а затем я его — бил, пока не содрал в кровь костяшки пальцев. Пока меня не оттащили. Если бы этого не произошло, я бы бил дальше — остервенело, яростно. На поражение. Пока бы не убил.

Я не знаю жалости и не умею прощать.

Только физическая боль приводит меня в чувство. Мне нужен был его удар, и я его получил. Что было дальше — тоже вполне закономерно. Поразив противника, я забрал свой приз. Алиса — точно, так ее звали. Сначала она брыкалась — для вида, а потом, смеясь, стала срывать с меня одежду прямо в гостиной под общий смех и крики.

Возможно, она думала, выставить меня идиотом. Раздеть и сбежать. Но я не дал бы ей такого шанса. Примерно представляю, чем мы с ней занимались всю ночь в спальне второго этажа, но теперь, глядя на себя в зеркало, понимаю — перед таким уродом с разбитым носом она вряд ли раздвинула бы ноги сейчас.

— Ох, дружище, это настоящий кошмар. — С этими словами встречает меня Илон.

Друг морщится, глядя на то, что стало с моим носом.

— Не говори-ка.

Он лежит на диване, закидывая в рот чипсы и запивая их какой-то дрянью из жестяной банки. Его родители должны вернуться в обед. Либо друг не переживает по поводу их возвращения, либо еще слишком рано, чтобы об этом беспокоиться.

— Не знаешь, где моя одежда?

Илон безучастно пожимает плечами.

— Если ты хоть что-то отыщешь в этом бардаке, это будет чудом.

— Ты накурился, что ли? — Машу перед его лицом рукой.