Плоды манцинеллы - [13]

— Всему свое время, Энди. Секреты на то и секреты, что в них не посвящают первых встречных.

— Эй, стоп! Ты же сам меня позвал в свою «команду». И теперь дуришь, как школьницу.

— Как наивную школьницу, — улыбнулся Алан.

— Чтоб тебя… — буркнул Андрас. — Ладно, док. Буду ждать того часа, когда ты сможешь мне все рассказать.

— Мудрое решение.

— Именно оно. Про Ланге только и говорят, что мы мудрые. Достоинств у нас гора, а недостатков почти нет.

Алан слабо улыбнулся и единым глотком допил кофе. Энди старик нравился, явно нравился, не смотря на всю загадочность и немногословность Саммерса. Андрас смотрел, как его новый коллега и начальник медленно идет к раковине, тщательно моет керамическую кружку и ставит ее вверх дном на ребристую поверхность умывальника. В Алане не было признаков старости, лишь изрядно поседевшие волосы, аккуратно зачесанные назад, но Энди знал, что Саммерс уже немало лет бродит по земле. Конечно же, лекарства делали свое дело, тормозили старение, но… Но Алан был стар. Возможно, старше Майера. На вид уж точно.

— Ладно, Энди. Пойдем.

— На очередное интервью? — Саммерс кивнул. — Не буду даже спрашивать, зачем и почему. Все равно ты не ответишь.

— Ты растешь на глазах, мой мальчик.

— Эй, папаша! Не надо меня так называть.

Алан подошел к Энди вплотную, открыто ему улыбнулся и похлопал по плечу.

— Ну, давай, — он указал в сторону двери. — Ты сегодня опять в роли режиссера, топай к мониторам.

— Кинцо у нас выйдет явно дерьмовое, не считаешь? Актеры играют ужасно, — Энди вскинул руки. — Все-все, иду.

Дверь мягко закрылась, заперев Андраса в тишине пустых коридоров. Где-то далеко, за множеством толстых стен и тонких окон лабораторий туда-сюда сновали люди. Исследователи, изобретатели. Точно такие же, каким когда-то давно был Себастьян Майер.

— Надеюсь, у вас будет иная судьба, ребята, — глухо произнес Энди. Его слова жутким эхом заскакали внутри длинного коридора. — Бу!

«Бу-у, бу-у-у, бу-у-у-у», — откликнулись сотни тонов, искаженные и отраженные. Энди уверенно зашагал по ровному бетону. Идти было недалеко. Достигнув нужной двери, он прислонил большой палец к едва заметной точке на стене. Датчик мелодично пропел, путь открылся.

— Привет, парни!

Мониторы ответили безмолвием.

— Как дела, что нового?

Энди рухнул в кресло, пододвинул клавиатуру, коснулся сенсорной панели, пробуждая четыре плоских экрана от безмятежного сна, и уставился на героя сегодняшнего представления.

— Здравствуйте, доктор Майер, — тихо произнес Андрас. — Вам сегодня не лучше, как я погляжу?

Себастьян сидел в широком кожаном кресле и зачарованно смотрел в одну точку, прямо перед собой. Четыре монитора показывали Изобретателя со всех сторон, но картина на всех была одна — Бастиан не шевелился, моргал примерно раз в минуту и размеренно дышал, словно человек, погруженный в глубокий сон.

— Что же с тобой такое? — пробормотал Энди. — Как ты до этого дошел?

С характерным писком включились еще два экрана. Они показывали все помещение целиком и сработали на движение в студии. Только это была не студия, а лишь ее симуляция. Энди проследил, как доктор Саммерс зашел в помещение, повернулся к одной из камер, помахал рукой и серьезно кивнул.

— А вот и наш знак, господа. Сейчас шоу начнется.

Андрас протянул руку и мягко вдавил одну из крупных кнопок. Механизм заработал, комната, изображенная на шести экранах, налилась светом и звуком: появились небольшие трибуны, плотно забитые голопроекциями людей, что неустанно переговаривались между собой, создавая ощущение настоящей жизни.

— Как-то так, доктор Майер. Пора просыпаться. Свет, камера…

Мотор.

Глава 4. Новости старого дома

Весна в Цюрих всегда приходила рано. Уже в середине февраля теплая зима с ее редкими дождями и еще более редкими снегами уходила в прошлое, оставаясь лишь серым, смазанным воспоминанием. Мрачная зелень города преображалась на глазах, раскрывая под ярким солнцем свои сочные и насыщенные тона, а спокойные воды Лиммата окрашивались небесной синевой. Так было всегда, каждый год. И весна 2027-го не стала исключением.

Далекие вершины Альп, покрытые вечным снегом, неизменно притягивали его взгляд.

— Тебе здесь никогда не надоест, да? — Марта сидела рядом, подставив лицо послеполуденному солнцу. — Мне тоже тут нравится, ты не подумай. Но может все-таки, — она открыла глаза и тут же сощурилась от яркого света. — Может, прогуляемся?

— Давай еще посидим немного. Совсем не хочется уходить.

Себастьян заметил, как она понуро опустила голову и начала раскидывать мелкие камешки потертым носком ботинка.

— Тебе незачем сидеть тут со мной. Нам же не по восемнадцать.

— А что мне делать? Сидеть в лаборатории? Я уже видеть не могу всю эту аналитику и статистику. Столько лет провели как в темнице, битком набитой народом. И они ведь все прибывают и прибывают… — она помолчала и добавила: — Не этого я хотела…

Майер понимал ее недовольство — людей в университете и правда стало много. Очень много. Он уже сбился со счета, сколько сотрудников пришло за последний год и сколько лабораторий включили в программу анализа данных НСГМ. Казалось, что каждый корпус Цюрихского университета только и делал, что расшифровывал сканы.