Плик и Плок - [3]
— Говори ты, — сказал он рыбаку.
— Пусть Сан-Пабло погубит при первом моем грехе меня и мою лодку, если я не видел два часа назад тартану окаянного, стоящую на якоре на карабинный выстрел от Кониля. А доказательством этому, господа, что я встретил неподалеку от Вехера отряд таможенной стражи, спешившей на берег во всю мочь. Дорогу отряду указывал сын Барсо, маленький Барсильо, который сообщил им о тартане окаянного. Я не хочу спорить с госпожой Изабеллой, но убей меня Бог, если я не сказал правды!
В этих толках столь различных был слышен такой голос истины и убеждения, что зрители посмотрели друг на друга с удивлением. Сам чужестранец улыбнулся с недоверчивым видом. Что касается до Флореса, он не замечал, что с тех пор как новый гость снова устроился в кресле, он водил машинально тупым концом своей бритвы по его подбородку.
— Ого! приятель, — сказал молодой человек, — если вы будете продолжать таким образом, то мне нечего опасаться кровопускания, случившегося с земляком; видно, вы крепко чем-нибудь заняты, когда не видите с первого взгляда, что вместо бритья надобно убрать мне волосы.
— В самом деле, — сказал пристыженный цирюльник, — в самом деле ваш подбородок гладок, как Варварийская фига, точно женский.
— Женский! — повторили Пабло и синьора Изабелла.
В ту минуту маленький ребенок подошел к дверям, выставил в них свою прекрасную белокурую головку, потом спрятал ее, снова показался, как бы желая найти кого-нибудь, увидел незнакомца, и в два прыжка был у него на коленях.
Едва он успел ему проговорить что-то на ухо, как этот последний поспешно встал, схватил свой плащ, кинул пиастр Флоресу, и сказал с таинственным видом: «Должно быть, друзья мои, что этот цыган есть точно сам Сатана, ибо он в трех местах разом. Христом вам клянусь! — прибавил юноша крестясь, — что он уже два часа лавирует около Сан-Люкара».
Сказав эти слова, он с легкостью вскочил на своего коня, который ржал у ворот, посадил ребенка за собой, и вскоре исчез в густом облаке пыли, поднявшейся от копыт его бегуна посреди улицы Махадерита-Ангоста.
Посетители заведения Флореса, выбежавшие к воротам посмотреть вслед гостю, возвратились в цирюльню и начали выводить самые сумасбродные догадки о истинно чудесной тройственности контрабандиста-цыгана. Вскоре догадки отложили, не исчерпав их до дна, дабы поговорить о травле волов, которая должна была быть на другой день.
Расстояние между этими местами более двадцати пяти миль.
ГЛАВА II
Воловья травля
Madrid, quand tes taureaux bondissent,
Bien de blanches mains applaudissent,
Bien des echarpes sont en yeu.
A. Musset.
Испания! Испания! Как чисто и светло восходит твое солнце! Уже Санта-Мария озарена лучами света. Тысячи окон ее белых домов блестят и пылают, и благовонные померанцы Альмеиды, кажется, покрылись золотыми листьями. Вдали виден Кадикс, облаченный теплым и красноватым паром, а там, над ослепительным песком морского берега, синие и прозрачные волны развивают алмазными плешеницами пену, сверкающую огнями солнца. Там в гавани представляется взору бесчисленное множество фелук и шлюпок; флюгера их развеваются при дуновении легкого ветерка, который порхает, свистя по снастям. Свежий запах морских мхов, пение матросов, поднимающих увлажненные еще ночной росой широкие, серые паруса, звон церковных колоколов, ржание коней, скачущих по зеленеющим лугам, лежащим позади города... и все там — говор, благовоние и свет.
Волнение, произведенное известием о воловьей травле, проходившей в этот день в Санта-Марии, усиливало этот шум. Почти все население окрестных городков и деревень хлынуло на дороги. Там красные коляски, покрытые богатой позолотой, летят, влекомые быстрыми конями, головы которых украшены разноцветными перьями и колокольчиками, раздающимися вдалеке. Здесь мостовая трясется и стонет под ногами восьми мулов, збруя которых украшена серебряными вензелями и гербами, и которые, едва переступая, везут тяжелую, прочную колымагу, окруженную ливрейными слугами испанского гранда. Впереди бегут скороходы, одетые в объяр с блестящими тесьмами.
Далее видна поспешная и легкая езда андалузского поселянина. Клянусь всеми святыми Аррагонии! Как он хорош со своей возлюбленной в седле и в своей бурой одежде, вышитой черным шелком и подбитой алой тканью! А это множество золотых прорезных пуговок, которыми выстрочено его исподнее платье, вдоль бедра до самых его лосиных штиблетов! Как твердо нога его опирается на широкое мавританское стремя! Но нельзя видеть его лица, ибо оно почти все закрыто мантией его андалузки.
Прекрасная чета, клянусь Святым Иаковом! Как она охватила его обеими руками, и как ее зеленые рукава манильо мило обрисовываются на темном цвете камзола ее любовника! Какой огонь в ее глазах, которые сверкают из-под густых черных ее бровей. Боже! Какие взгляды! Какой гибкий стан! И как кстати на ней этот баскин[2], с длинной атласной бахромой, позволяющий видеть полненькие икры и уютную, детскую ножку!.. На минуту видна была ее голубая подвязка и ее шелковый чулок, и маленький тосканский кинжал, который истинная андалузка всегда носит при себе.
![Жертва судебной ошибки](/storage/book-covers/e8/e8fe7db4b7878f66d4d0c264abde9129ffac7d9a.jpg)
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
![Парижские тайны. Том 2](/storage/book-covers/ad/adea7a8da7e23002ea37a46454dc18c9672f1f24.jpg)
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
![Агасфер. Том 1](/storage/book-covers/40/402c09121c30967b1e1ce358be68d10b2792f730.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Приключения Геркулеса Арди, или Гвиана в 1772 году](/storage/book-covers/40/40576209c9efacbe9727a444fad271318a67426f.jpg)
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
![Тайны народа](/storage/book-covers/50/509231e50472bab99d14e2bd5f2e206317fe7940.jpg)
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
![Жан Кавалье](/storage/book-covers/3d/3d53046c6fc995e5a41af74be1ca869ce713e3cf.jpg)
В третьей книге серии мы знакомим читателя с малоизвестным романом французского писателя «Жан Кавалье», посвященном столь же малоизвестной странице истории Франции – восстанию камизаров, одной из последних вспышек религиозных войн, одной из последних отчаянных попыток гугенотов отстоять свое право на свободу мысли.Это прекрасный образец жанра исторических хроник, неизменно пользующегося успехом у читателя.