Плейлист смерти - [32]

– Ты был просто супер! – воскликнула она. – Ни разу не оглянулся, а я волновалась, что начнешь, как Орфей, крутить головой.

– Орфей?

– Есть такой греческий миф, в котором жена этого парня попала в ад, и он мог получить ее обратно, если бы не оборачивался, когда они выходили из-под земли.

– Я его не знаю. Но это похоже на историю о жене Лота.

– А это что? – спросила она.

– Это из Библии. Мы изучали ее в Еврейской школе. Бог позволил Лоту покинуть Содом и Гоморру прежде, чем разрушить их, при условии, что они не будут оборачиваться назад. Но его жена не удержалась, обернулась и превратилась в соляной столб. Почти то же самое.

– Забавно, сколько совпадений имеется в разных мифах и религиях, – сказала она. – Мне все это ужасно нравится. Ребенком я балдела от «Битвы титанов». Я смотрела его всякий раз по кабельному. Он вызвал у меня интерес к греческой мифологии.

– Я тоже люблю этот фильм! – обрадовался я. – Оригинал, а не ремейк. Я пытался заставить Хейдена посмотреть его – думал, раз мы оба обожаем фэнтези, он ему тоже понравится. Но он решил, что пластилиновая анимация – отстой.

– Так оно и есть, – улыбнулась Астрид. – Это и делает ее великолепной!

– Знаю, – согласился я, хотя чувствовал себя виноватым, словно предпочел Астрид Хейдену. Но потом вспомнил, что у меня нет выбора, больше нет.

Небо было ярко-голубым и все в пушистых облаках. Они не намекали на возможность дождя, а просто нравились. Казалось, они сделаны из ваты. Яркое солнце хорошо освещало наш путь, но иногда дорогу преграждали большие сучья и заросли высоких сорняков; Астрид убирала препятствия, и я не застревал в них. Казалось, она знает, куда идет, и это было здорово, потому что я совершенно заблудился. И мне захотелось есть – я почти жалел, что не съел ту радиоактивную с виду пиццу.

– Мы почти у цели?

– Почти.

Мы шли по лесу еще минут пять, а потом я увидел впереди поле. Вернее, огромное открытое пространство, состоящее из кукурузных и соевых участков. Посреди него стояло странное сооружение, похожее на амбар, но сильно отличавшееся от амбаров, виденных мною прежде – оно не было круглым, но квадратным его тоже не назовешь. Стены амбара были серыми и блеклыми; казалось, его никогда не красили.

– Нам сюда? – спросил я.

Астрид кивнула.

– А это что?

– Восьмиугольный амбар. Один из немногих, сохранившихся в Айове. Он действительно очень старый. И прикольный.

Ладно, это объясняет его форму.

– А что в нем такого прикольного?

– Я тебе покажу. – Она взяла меня за руку, крепко, хотя ее пальцы переплелись с моими почти нежно. Я надеялся, моя ладонь не была грубой и влажной. Мы побежали вместе через поле к амбару. Я едва поспевал за ней – огромный рюкзак и все такое; я был взволнован тем, что мы держимся за руки, и потому у меня ушла минута на то, чтобы осознать: если я не прибавлю скорость, то просто-напросто упаду, и это будет очень неприятно. Немного погадав, а что бы подумал Эрик, увидев нас, я выбросил подобные мысли из головы.

Мы остановились около амбара. Для октября было тепло; я немного вспотел, а воздух слегка благоухал корицей – кажется, мама говорила, что это какое-то местное растение – запах которой всегда ассоциировался у меня с весной. Двери амбара представляли собой огромные деревянные плиты, укрепленные планками, прибитыми крест-накрест. Они были закрыты на щеколду, но Астрид просто подошла и отворила их – амбар даже не был заперт. Она распахнула двери, и я увидел солнце на деревянном полу. Амбар был одной большой комнатой, пахнущей опилками, с шаткой лестницей, ведущей на сеновал под очень высоким потолком.

– Ты не боишься высоты? – спросила Астрид и повела меня по лестнице.

Вообще-то высоты я не боялся, но ступеньки оказались очень уж узкими и трещали, когда мы по ним поднимались, да и пол сеновала явно не был слишком уж прочным. Но я совсем не боялся, что он может обрушиться и мы оба окажемся на полу, – сегодня, я знал, все обойдется. Происходившее казалось таким прекрасным, что я не сомневался – ничто не способно это испортить.

Астрид сняла рюкзак и открыла его. Я полагал, в нем полно книг, раз он такой тяжелый, но она достала лоскутное одеяло и расстелила на полу, затем пригласила меня сесть:

– Так гораздо удобнее, – сказала она.

– Кроме шуток, – я был впечатлен тем, что она пришла хорошо подготовленной, – здесь никого не бывает?

– Думаю, это место иногда арендуют для вечеринок, но как амбар его больше не используют, – ответила она. – И это немного печально. Когда я была маленькой, дальше по дороге стоял фермерский дом и там жили люди, мой папа знал об этом, и мы ходили туда играть с животными. В амбаре мы тоже бывали и смотрели из окошка на поля. Теперь я прихожу сюда, когда мне нужно побыть одной, а в последнее время это случается очень часто. – Она показала на окошко, и мне стало понятно, что если сидеть здесь и смотреть на окрестные просторы, то это очень успокаивает, особенно если находишься в компании с кем-то, кто тебе нравится, а это как раз был мой вариант. – Мы даже вырезали наши имена на стене. Посмотри, до сих пор видны.

Она показала рукой: «Здесь были Элисон и Ричард».