Плейбоев не ревнуют - [20]

Первым делом она занялась кое‑чем другим — и вовсе не благотворительностью.

— У меня много дел на работе, — отозвалась Грейси, надеясь, что Нора переключится на что‑нибудь другое. Ей не хотелось думать ни о том вечере, ни о работе, ни о чем‑либо еще. Ей даже не хотелось сюда приходить. Хотелось только одного — снова оказаться в постели с Романом. А в то же время ее безумно пугало то, как быстро и легко возродилась их былая связь. Плохо… Они переступили черту, и Грейси боялась, что теперь не сможет шагнуть обратно. Она даже не была уверена, что хотела бы вернуться, и эта мысль ужасала больше остальных.

Как она хотела доверять Роману! Ну, почему она не может просто забыть о былых неприятностях? Однако прошлое ее не отпускало. А недоверие друг к другу в итоге способно разрушить любые отношения. А может быть, она сумеет все простить, и они будут жить долго и счастливо? Если, конечно, он этого хочет…

— Неужели это сестренки Винчестер? — сказал кто‑то позади них. Повернувшись, они увидели Брукса Ньюпорта — как всегда, с надменным выражением лица.

— Отлично, — тихо пробормотала Ева, впрочем, недостаточно тихо.

— Прости, не расслышал, — ядовито заметил Брукс.

Грейси не любила конфликты и обычно старалась оставаться в стороне от семейных разборок, но сегодня она не смогла промолчать.

— Тебе пора вырасти, Брукс.

Обе сестры в изумлении воззрились на нее, даже Брукс несколько опешил — но быстро нашелся:

— Выходит, маленькая избалованная наследница умеет говорить?

— Умеет, — отрезала Грейси и, хотя грубость была совсем не в ее стиле, твердо добавила: — И ее уже тошнит от ахинеи, которую ты несешь. Для твоей семьи сегодня особенный день. И тем, что ты не можешь вести себя по‑взрослому, ты оказываешь дурную услугу своим братьям и проявляешь неуважение к памяти собственной матери.

Бруксу явно не понравилось, что его охарактеризовали как незрелого самовлюбленного идиота, хотя таким он и был.

— Это твой отец проявил неуважение к моей матери, — надменно заявил он и вызывающе уставился на Грейси.

Та не осталась в долгу:

— Может быть, но твое поведение не делает тебя лучше, чем мой отец.

Брукс удивленно моргнул, и Грейси поняла, что этот комментарий его задел. Что ж, хорошо. Но прежде чем ситуация усугубилась, рядом с братом появился Карсон.

— Мы готовы начать, — сообщил он Бруксу.

Брукс посмотрел на Грейси и ее сестер, как будто хотел добавить что‑то еще, но потом повернулся и ушел.

— Все в порядке? — спросил Карсон.

— Да, — ответила Грейси. — Брукс в своем репертуаре.

Карсон печально покачал головой:

— Хотел бы я знать, почему он такой злой. Я понимаю, за что он сердится на Саттона, но нет причин втягивать в это и вас троих. Простите, если он вас расстроил.

— Мне кажется, я за всех нас могу ответить, что он нам безразличен, — отозвалась Грейси.

— Вы моя семья, — сказал Карсон. — Я не хочу, чтобы поведение Брукса повлияло на наши отношения.

— Поведение Брукса не связано с нашими отношениями, — успокоила его Нора. — Семья есть семья.

Грейси подумала, что они уже доказали это, приняв Карсона в качестве брата, несмотря на то что он родился в результате измены их отца. Несправедливо было бы перекладывать на него ошибки Саттона.

— Мне надо идти, — сказал Карсон. — Может, попозже еще поговорим.

Когда он отошел, Ева посмотрела на Грейси и спросила:

— Что это с тобой случилось?

Грейси почувствовала себя неловко.

— Разве я неправильно поступила, сказав Бруксу то, что думаю?

Нора рассмеялась:

— Черт побери, нет! Он ждал, что ты станешь защищать папу, а когда ты не стала этого делать, он даже не знал что ответить.

— Ты поставила его в тупик, — заметила Ева. — Это было очень круто.

Телефон Грейси завибрировал. Роман прислал ей сообщение. Открывать его было страшно: вдруг он написал, что случившееся — ошибка? Ее сердце забилось быстрее. Разблокировав телефон, она прочла: «Поужинаем у меня? А потом десерт?»

Грейси не смогла сдержать улыбку. Зря она беспокоилась. Роман явно не собирался все прекращать. Но как бы она ни хотела его увидеть, как бы ни ждала этой встречи, в глубине сознания шевелилась отчетливая мысль, что жизнь ее скоро сильно осложнится.

Пообещав Грэму и Бруксу, что Саттон расскажет, кто их настоящий отец, Роман сумел‑таки уговорить братьев встретиться с умирающим магнатом. Поэтому в следующую пятницу он опять приехал в поместье Винчестеров в надежде, что в этот раз Саттон все же скажет что‑нибудь конкретное. По словам Грейси, он уже несколько дней не выбирался из постели, и она боялась, что опухоль или лекарства — или и то, и другое — начали действовать на его мозг. Она навещала его каждый день, и он то вел себя как обычно, то вдруг скатывался в депрессию, а то неожиданно взрывался гневом по ничтожному поводу.

Роман не понимал, зачем нужно его присутствие. Но когда он спросил об этом Саттона, то получил в ответ загадочное: «Чтобы примирить нас». Грейси тоже хотела приехать, но отец ей запретил, и она, естественно, тут же уступила. Роман всегда удивлялся тому, какую власть имеет над ней Саттон. Грейси была одной из самых сильных, умных и толковых женщин, которых он когда‑либо встречал. Роману она никогда не давала спуску. Но как только рядом появлялся папочка, вся ее решительность куда‑то исчезала.