Плевенские редуты - [45]
На военном совете у главнокомандующего было решено: в день тезоименитства государя пойти атакой на редуты и тем преподнести Александру II именинный пирог. Конечно, так прямо об этом не говорилось, но подразумевалось достаточно ясно.
Вчера в зеленой палатке на холме — царской походной церкви — отслужили молебен с водосвятием. Стоя на коленях, царь, свитские офицеры Главной квартиры вслушивались в сочный голос протоиерея собора Зимнего дворца Никольского.
— Господи, сохрани воинство твое… Многая ле́та…
Верещагин еще тогда подумал: «Какие яркие цвета для картины: зеленая палатка, темные облака, фиолетовая риза…».
После молебна офицеры пили шампанское. Царь, подняв бокал, сказал с дрожью в голосе:
— За здоровье тех, кто отправится на штурм…
И вот теперь они «отправились»…
Шел нудный, осенний, затяжной дождь. Клейкая грязь пудами налипала на сапоги. Штурм назначен был на три часа дня, но уже с утра заклубился густой, непроницаемый туман, приближая сумерки. Отряду скобелевцев, находящемуся на левом фланге, предстояло захватить третий гребень Зеленой горы, господствовавшей над южной стороной плевенского лагеря, оттуда через лесок и виноградники спуститься в лощину, преодолеть глубокий ручей, текущий в крутых берегах, пересечь открытую, простреливаемую местность, взять окопы впереди редута, саженей двести карабкаться на крутую, скользкую, голую высоту, на вершине которой стояло два турецких редута Исса-ага и Кованлык, соединенных глубокими траншеями.
Надо было во что бы то ни стало взять эти редуты, застрявшие костью поперек горла всей армии, прервать тыловые связи турок, их единственный путь отхода к Софии, открыть дорогу через Балканы на Константинополь.
Но пока впереди зловеще высились земляные насыпи, издали похожие на замершие перед прыжком доисторические чудовища с горбами, насыпи, изрыгающие огонь, прикрывающие собой вход в город, армия топталась на месте, неся трудно восполнимые потери. Особенно важно было взять эти, как их называли, Зеленогорские редуты, почти завалившие своими тушами кратчайший путь к Плевне. Почти, потому что все же между редутами был изрядный «зазор», они не сомкнулись, и этим надо было воспользоваться.
Нетерпение все более овладевало Скобелевым. Нельзя было ждать трех часов и затем, в ранней темноте, идти на редуты. В начале одиннадцатого Скобелев приказал выдвинуть вперед свой простреленный в боях желто-красный квадрат шелкового стяга, прикрепленного к казачьей пике. На штандарте с одной стороны нарисован голубой Георгиевский крест, на другой — буквы «М. С», вышитые матерью Михаила Дмитриевича. Стяг держал скуластый, с монгольским разрезом янтарных глаз, Нурбайка, вывезенный Скобелевым из Хивы. На Нурбайке среднеазиатский костюм, мягкая обувь.
Забили барабаны, заиграл оркестр, развернулись знамена, смачно зачавкала грязь. Пехотинцы стали проходить быстрым шагом, держа ружья наперевес, с карманами, набитыми пачками патронов, приветливо поглядывая на генерала. Белый конь его нетерпеливо перебирал ногами.
— Епифанов! — крикнул генерал. — У тебя сапоги как у испанского дона! Шире шаг! Выше голову! Ты тамбовский?
— Так точно, вашество… с-под Липецка! — браво ответил Епифанов.
— Как редут захватишь, дальше не суйся — жди меня! А до редута патроны попусту не трать! Понял?
— Понял, вашество, — глаза у Егора сверкнули озорно, рот растянулся от уха до уха, — трохи придержусь.
— Голенов! Чтоб завтра я тебя без Георгия не видел!
— Слушаюсь!
— В огне встретимся!
Скобелев примечает немолодого вояку:
— А ты, кавалер, за что награжден?
— За Малахов, ваше превосходительство.
Скобелев снимает фуражку:
— Низко кланяюсь тебе, покажи, ветеран, молодым, как русский солдат дерется, расчеши турок и набальзамируй! Боренко, — это он обращается к юному музыканту с конопатым лицом и мясистой нижней оттопыренной губой, отчего казалось, что мальчишка высовывает язык, — на захваченном редуте вальс сыграешь.
Солдаты улыбаются:
— Ён нас дотла знает…
— С таким аниралом и помирать не страх, — ускоряют шаг, уходят в смерть. Кажется, что темно-серый туман заглатывает батальон за батальоном.
Разгорается артиллерийская дуэль. Услышав голос своих орудий, солдаты приободряются: — Бона пошла в ответ!
Пехота, преодолев ручей, выбивает турок из ложементов — собственно, из ям с грязью по колено. Редуты полыхнули огнем, окутались пороховым дымом. Взбираясь на Зеленую гору, пехота побросала даже те немногие лопаты, что были у нее, и теперь, накрытая огнем, вгрызалась в землю штыками, пальцами. Егор, кое-как упрятав себя, перевел дух. Над головой его, скрежетнув, лопнула граната, обдала осколками.
— Поперхнулась, стерва… — побледнев, процедил Епифанов, — харчеваться схотела…
Пролетел с индюшиным клекотом снаряд дальнобойного орудия, разорвался далеко позади. Свист пуль, режущих воздух, слился в одну зловещую ноту. Егор, преодолев страх, шутливо сказал пожилому соседу:
— Не гнись! Раз свистнула — мимо пролетела.
— Эт я знаю. А знает ли она, дура?
— Вишь заплакала, птаха залетная…
Пули звенели, пели свое «фтюи», чмокали, выстрелы походили на частые щелчки бича. Вот с давящим свистом легла совсем близко еще одна граната.
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
В повести «Тимофей с Холопьей улицы» рассказывается о жизни простых людей Новгорода в XIII веке.
«Град за лукоморьем» – вторая повесть о Евсее Бовкуне (начало – в повести «Соляной шлях»).Вместе с главным героем, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми... Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье.
«Соляной шлях» – первая повесть о Евсее Бовкуне. Вместе с ним, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми… Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье. Сюда от гнета князей и знатных богатеев уходит со всех концов Руси вольнолюбивая голытьба.
В книгу включены две исторические повести: «Тимофей с Холопьей улицы» — о жизни простых людей Новгорода в XIII веке, «Ханский ярлык» — о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество. Издается к 60-летию автора.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.