Плетеное королевство - [14]
– Простите меня, госпожа. Я не хотела показаться непокорной. Я только ждала ваших указаний.
Ализэ даже не успела понять, что госпожа Амина отвесила ей пощечину, пока не ощутила резкую боль, а перед глазами не расцвела яркая вспышка света – настолько быстро все произошло. Она запоздало вздрогнула и отшатнулась.
В ушах стоял звон, руки вцепились в каменную стену в поисках опоры. Сегодня Ализэ допустила слишком много ошибок.
– Что я говорила тебе о твоем языке?! – воскликнула госпожа Амина. – Если ты хочешь здесь работать, выучи свое место. – В голосе ее слышалось отвращение. – Я велела тебе избавиться от этого нелепого акцента. «Непокорной», – повторила она с насмешкой. – Где ты вообще научилась так выражаться…
Госпожа Амина оборвала себя на полуслове, глаза ее потемнели от подозрения, и Ализэ ощутила опасную перемену в настроении экономки.
– Где ты научилась так говорить? – тихо повторила госпожа Амина. – Знание грамоты – это одно, но ты кажешься слишком заносчивой для простой служанки.
– Вовсе нет, госпожа, – опустила глаза Ализэ. Во рту стоял привкус крови. Лицо начинало гореть; девушка поборола желание коснуться щеки, на которой, без сомнения, уже расцвел пурпурный синяк. – Я прошу прощения.
– Тогда кто научил тебя читать? – наседала экономка. – У кого ты научилась этой заносчивости?
– Простите меня, госпожа. – Ализэ задрожала и постаралась говорить медленнее. – Я не хотела показаться заносчивой, госпожа, просто я не умею говорить по-другому…
Экономка подняла голову, бросая взгляд на часы, и вся воинственность из ее глаз исчезла. Они потратили уже столько драгоценных минут на этот разговор, что не могли позволить себе потерять ни мгновения больше.
И все же госпожа Амина подалась вперед.
– Еще раз заговоришь со мной, как зазнайка, не только получишь оплеуху, девчонка, но и окажешься на улице.
Ализэ внезапно стало дурно.
Она все еще чувствовала, как щека прижимается к шершавому камню холодного, кишащего паразитами переулка, когда закрывала глаза; все еще слышала звуки канализации, что убаюкивали ее несколько кратких минут – самый долгий промежуток времени, на который она осмеливалась прикрыть глаза на улице. Порой Ализэ думала, что скорее бросится под карету, чем вернется в эту темноту.
– Да, госпожа, – тихо ответила она с учащенным пульсом. – Простите меня, госпожа. Этого больше не повторится.
– Довольно твоих напыщенных извинений, – огрызнулась экономка. – Ее светлость сегодня в ужасном расположении духа и желает, чтобы каждая комната была вымыта и начищена так, будто сам король едет к нам с визитом.
Ализэ осмелилась поднять глаза.
В поместье Баз Хаус было семь этажей и сто шестнадцать покоев, и больше всего на свете ей хотелось задать вопрос: зачем? Для чего мыть каждую комнату в доме? Но она попридержала язык, тихо вздохнув про себя. Она знала, что если вымоет все сто шестнадцать комнат за день, ее тело рассыплется на мелкие ленточки.
– Да, госпожа, – прошептала она.
И все же экономка медлила.
Она не была таким уж чудовищем и осознавала, что это невозможное требование.
– Остальные, разумеется, будут помогать, но у них есть и свои обязанности, ты понимаешь это? – немного смягчился тон госпожи Амины. – Основная часть работы остается на тебе.
– Да, госпожа.
– Справишься, девочка, и я подумаю о том, чтобы взять тебя на постоянную работу. Но я ничего не обещаю, – госпожа Амина подняла палец, после чего наставила его на Ализэ, – если ты не научишься держать рот на замке.
Девушка сделала резкий вдох. И кивнула.
7
Едва зайдя в вестибюль, ведущий в покои его деда, Камран уловил движение. Вдоль стен брезжил неестественно преломленный свет, в воздухе витал запах благовоний. Принц замедлил шаг, ибо знал, что перед такой легкой добычей хищник не сможет устоять.
Сейчас.
В поле зрения взметнулись юбки.
Камран мгновенно перехватил руку нападавшей, чьи пальцы сжимались на рукоятке рубинового кинжала, с наслаждением приставленного к его горлу.
– Я устал от этой игры, матушка.
Она вывернулась из его рук и рассмеялась, ее темные глаза засверкали.
– О, дорогой, а я никогда не устану.
Камран безучастно взглянул на мать: она была так усыпана драгоценностями, что сверкала, даже стоя на месте.
– Ты находишь удовольствие в том, – сказал принц, – чтобы играть в убийство собственного дитя?
Мать снова рассмеялась и закружилась вокруг него, мерцая бархатными юбками. Ее королевское высочество Фирузе, принцесса Ардунии, обладала поистине неземной красотой – впрочем, это не было таким уж необычным достижением для принцессы. От всякой королевской особы, претендующей на престол, ожидали великолепия, и ни для кого не было тайной, что Фирузе сильно обидела безвременная смерть супруга, семь лет назад сложившего голову в бессмысленном сражении и навсегда оставившего ее принцессой, а не королевой.
– Мне невыносимо скучно, – призналась она. – А поскольку мое дитя уделяет мне так мало внимания, я вынуждена проявлять изобретательность.
Камрану, только что принявшему ванну, в отглаженных и надушенных одеждах, отчаянно хотелось вновь облачиться в военную форму – он всегда недолюбливал повседневный наряд за непрактичность и несерьезность. В этот самый момент принц сопротивлялся желанию почесать шею, где жесткий воротничок туники царапал горло.
