Пленники Уэст - [47]

Рассел вспомнил один из первых разговоров с командором Ставинским, когда ему поручили разобраться в истории с Эл. Рассела интересовал вопрос, сбежит ли Эл в Галактис, если ситуация разовьется не в ее пользу.

— Она никуда не сбежит, — убеждал его командор. — Для нее это трусость. Надо не знать Эл, чтобы думать, что она сбежит от трудностей, от тех, кого любит и уважает. Но воинственность и правдоискательство могут обернуться против нее. На честных и бескорыстных людях подлецы делают себе карьеру. Может оказаться, что в этой намечающейся сваре, мы потеряем хорошего капитана и честного человека. Не допустите такой несправедливости, инспектор. В ней есть безрассудство свойственное юному возрасту, гордыня и самоуверенность, но в ней нет бесчестья и лжи, а это ценится всегда. Вы поймете это, если она когда-нибудь спасет вашу честь или жизнь, и я в душе желаю, чтобы так случилось. Беседовать или читать отчеты бесполезно, посмотрите ее в деле, лучше там, где не действуют законы, придуманные людьми — в Космосе.

Рассела в тот момент развеселил пафос и эмоциональность командора. Он явно симпатизировал своей воспитаннице и желал представить ее в лучшем свете. Курк скептически отнесся к словам Ставинского, а в последствии вспоминал о беседе, не иначе как о забавном случае. Жесткий и эмоциональный Ставинский менял свои мнения, подчас настроение играло во всем не последнюю роль.

Теперь пожелание командора сбылось. Судьба связала их крепче, чем хотелось Расселу. Он понимал, что его жизнь теперь зависит от Эл, она тоже знала это, она заботилась о нем, как о члене экипажа, но одновременно помнила, что он вел ее дело. Барьер между ними оставался, и Эл не торопилась его ломать. Причина крылась в их разговоре после аварии на острове Тома, она предложила ему дружбу и искренне отношения, не зависимо от тех выводов, которые он сделает. Он отказался. Больше Эл не делала попыток к сближению. Воспоминания вызвали сожаление.

Рассел понимал, что многое в его прежних представлениях о людях и их долге, о том, как они должны жить, о законах человеческих взаимоотношений — спорны. Когда он впервые склонился на сторону Эл, он усомнился в своей верности должности и делу, которым занимался. Для него встал моральный вопрос, имеет ли он право скрывать правду о ней. Он решил, что попал под ее обаяние, увлекся ее загадками.

За последние часы он переосмыслил свою точку зрения и сам удивился тому, что прежде не замечал вещей, которые теперь казались элементарными. Не было у Эл никаких загадок, он сам их придумал, он постоянно подозревал ее в подвохе, в тайном умысле. Здесь подозрения растаяли. Он долгое время не мог поверить, что Эл предельно честна с теми, кому доверяет, слишком многие люди в его окружении были не искренними и действовали ради собственных интересов. Он жил среди них, они были его средой. Эл окружали другие люди: друзья, которые никогда ее не оставят без поддержки; Том, широта взглядов которого подстать Эл; Лондер, который не смотря на весь свой опыт, считал Эл выше себя по всем уровням и говорил об этом в частной беседе с ним; даже Ставинский рисковал ради ученицы своей репутацией. Были и другие, кто помогал ей просто так, без видимых причин, например, Марат. Вот вам и одиночка, вот и низкий уровень коммуникации, вот официальные оценки, которые здесь, на Уэст, не выдерживали никакой критики.

Теперь Рассел поверил в слова командора. С души упал груз сомнений, и он широко улыбнулся и посмотрел туда, где сейчас Эл — маленькое сердце их команды делала все, чтобы спасти свой незадачливый экипаж.

Он наблюдал из темноты, как три фигуры склонились над терминалом, замкнутый по натуре Курк в эту минуту признался, что он часть этой компании и лучшего окружения он не мог пожелать.

Эл обернулась и посмотрела в темноту, туда, где сидел он. «Почувствовала», — догадался Курк.

— Есть! — очень скоро воскликнул Марат.

Рассел сделал резкое движение. Тупая боль в боку не остановила его, он подбежал к ребятам. Димка и Марат подпрыгивали в восторге. Эл потягивалась в кресле и улыбалась, покачивала головой. Когда Рассел подошел вплотную, Димон неожиданно набросился на него и заключил в крепкие объятия. Рассел поморщился от боли и умоляюще посмотрел на Эл. Она сложила руки на груди и громко сказала:

— Экипаж! — это слово в ее устах действовала, как заклинание. Димон и Марат замерли, даже Рассел распрямился, но держался за раненый бок. — Ликовать будете потом. Всем готовить запуск. Димон и Марат, загружайте программу полета. Рассел, помоги мне надеть защитный костюм и приготовь такой же для Димки, мы летим на орбиту вдвоем. — Скомандовала Эл, возвращая всех в суровую реальность.

Они сцепили два катера орбитальный и тот, на котором Эл летала в день, когда они остались на планете. Эл и Димка молча стукнули кулак об кулак и полезли в кабину. Марат сжал кулаки и не скрывал волнения. Рассел, переживший недавно счастливую трансформацию, не сомневался в том, что эта пара справится с делом без труда.

Когда катер взлетел, Марат сел на землю, обхватил руками шлем и замер. Рассел ушел с освещенной площадки и смотрел на плывущий огонек, его можно было принять за звезду, единственную в пустынном небе Уэст.