Пленники пылающей бездны - [5]

Забывшись, Валентин Макарович засмотрелся на экран локатора — большой диск посреди пульта. У него создавалось обманчивое впечатление, будто через круглое отверстие в полу видно, как расступаются под напором подземохода каменные породы. От центра экрана к его краям плывут светло-серые гранитные массы, плотные и изборожденные трещинами. Почти мгновенно гранит сменяется мерцающими отложениями мрамора или сверкает кристаллами горного хрусталя.

Валентин Макарович весьма посредственно разбирался в разновидностях кристаллических структур. Он видел перед собой только необычно пестрое сочетание цветов, удивительную каменную мозаику.

Так сидел он у пульта, пока усталость не притупила интереса к окружающему. Атомный хронометр показывал половину пятого. Там, наверху, уже светает. Здесь кабина наполнена неясными отблесками экрана, мерцанием сигнальных лампочек и покачиванием разноцветных нитей на матовых шкалах. Можно было включить центральное освещение, но это затруднило бы наблюдение за приборами.

Ученый, решил, что ему следует отдохнуть. Покинув пульт, он направился следом за Дектяревым. Скобы, образующие лесенку, смутили его. Он и в детстве не любил лазить по деревьям или по крышам, а тут предстояло карабкаться по стене. Валентин Макарович взглянул на потолок кабины: высоковато… Но что тут поделаешь? Раз лифта нет, придется вообразить себя в роли пожарника.

Ощупывая ногой каждую скобу, Биронт почти добрался до люка, но тут подошвы его туфель соскользнули с. перекладины. Профессор повис на руках. А так как руки его никогда не знали, что такое турник или трапеция, то, качнувшись несколько раз своим худым длинным телом, он полетел вниз.

Найловойлочная обшивка смягчила удар. Потирая ушибленное бедро, проклиная нелепое устройство подземохода, Биронт постоял, повздыхал и полез снова.

Сначала он попал в кабину механика. Андрей с улыбкой наблюдал появление из люка продолговатой головы профессора с перепутанными рыжими волосами. Сумрачно взглянув на механика, Валентин Макарович стал карабкаться выше.

В гамаках спали Дектярев и Скорюпин. Биронт придирчиво осмотрел отведенную ему постель. Белизна простыни, наволочки, легкого одеяла вполне удовлетворила его.

Он разделся и уже собрался лечь, когда почувствовал, что пол уходит из-под его ног. Стены кабины покачнулись, бур и двигатель умолкли, а подземоход задрожал от мощных толчков, которые сопровождались как бы серией пушечных выстрелов.

— Катастрофа!!!

Дектярев и Скорюпин проснулись одновременно.

— Что? — переспросил Николай Николаевич.

— Мы падаем! Конец…

Дектярев, приподнявшись на локте, прислушался, пробормотал: «Подите к чертям», - и, натянув на себя одеяло, повернулся лицом к стене. Но тут же он сел в гамаке.

— Простите, Валентин Макарович, — сказал он. — Я совсем забыл, что вы впервые на подземоходе. Мы не падаем, а летим. Машина угодила в газовый мешок глубиной метров эдак на триста. Но вы не беспокойтесь, это предусмотрено. У нас есть тормозные двигатели. О, чувствуете?

Падение прекратилось, последовал легкий толчок о грунт. Взрывы сменились знакомым гулом заработавшего бура. Одновременно с другого конца корабля отозвался ему приглушенный рев двигателя.

Скорюпин подавил вздох облегчения. Ему тоже впервые приходилось переживать падение вместе с подземоходом.

4

Валентин Макарович заснул сразу, едва вытянулся в удобном, подвешенном на пружинах гамаке. И ему ничего не снилось, так много он перенес за минувшую ночь: отъезд из дома, молчаливое отчаяние жены, нервозность в ожидании старта, погружение под землю. Теперь наступила разрядка.

Спустя шесть часов он открыл глаза, чувствуя себя отдохнувшим. Но возвращение к действительности не обрадовало его. Он настороженно прислушался. Несмотря на пористые прокладки в стенах, шум, создаваемый буром и двигателем, проникал в кабину. Он напоминал собой шум закипающей воды.

Профессор вздохнул и начал одеваться. В соседнем гамаке продолжал спать геолог. Он так храпел, что Валентин Макарович брезгливо поморщился. Скорюпина в кабине не было.

Биронт привык каждое утро принимать ванну. В подземоходах обходились без ванны, а чтобы умыться, нужно было подняться еще выше. Ученый предпочел спуститься вниз, не умываясь, хотя это окончательно испортило ему настроение.

Механик и связист сидели на своих местах. Они заполняли журналы, отмечая поведение аппаратуры.

— Доброе утро, — хмуро приветствовал их Биронт.

— Наверху уже полдень, — улыбнулся Андрей. — Как спалось?

— Благодарю вас, неплохо.

Осторожно нащупывая ступеньки, Валентин Макарович спустился в свою кабину, оглядел ее, как если бы попал сюда впервые. На экране искрился гранит. Все так же светились матовые прямоугольники шкал, перечеркнутые красными, голубыми, черными, оранжевыми линиями.

«ПВ-313» проходил восемнадцатый километр, температура горных пород поднялась до трехсот семидесяти градусов.

Валентин Макарович поежился и покосился на измеритель внутренней температуры: всего двадцать пять градусов. Странно… А ему показалось, что в кабине жарко.

Внимание ученого привлекли ионизаторы. В веществе, через которое двигался подземоход, нарастал естественный радиоактивный распад. Биронт и сам не заметил; как очутился в кресле за пультом.